Читать «Искатель. 1969. Выпуск №6» онлайн - страница 35

Это предположение привело всех в восторг. «Босяк» заказал еще водки. Ее вновь разлили прямо в недопитое пиво и, обнимаясь и целуясь, начали прощаться.

На улице Клинков призадумался — за кем идти?

Усов вконец охмелел, «Босяк» с великим трудом потащил его в свой переулок, а Федоров пошел на бульвар довольно твердо.

«Значит, надо следовать за ним», — решил филер.

На бульваре Федоров сел на скамейку, долго что-то искал в карманах, зачем-то переобулся и пошел по Кривовведенскому переулку в контору тюрьмы.

Теперь филер мог спокойно идти на отдых — будет что доложить Пересветову.

Вот только непонятно, зачем надзиратель переобувался — уж не спрятал ли он в портянку какую-нибудь тайную бумагу?

* * *

Федоров долго, мучительно боролся с собой — идти или не идти в портерную. Начальница строго-настрого запретила ему являться с винным духом, а в портерную заглянешь — тут уж пиши пропало.

«Не пойду», — решил он, но, когда после посещения восьмой камеры княжне стало дурно и она, полуживая (так по крайней мере говорила Спыткина), укатила домой, Федоров осмелел: «На ночной обход она сегодня не явится, а к утру я уже буду как огурчик…»

И вот теперь, на бульваре, он понял всю шаткость не только дороги, по которой шел, но и своего служебного положения.

«Донесут, непременно донесут, стервы, — думал он о надзирательницах, плюхаясь на скамейку. — Что же делать? На дежурство не идти нельзя, а придешь… Э-хе-хе, бедная моя головушка…»

Полный жалости к себе, Федоров и начал переобуваться — эту процедуру он проделывал всегда с толком, начисто отвлекаясь от любых горьких мыслей.

В контору он вошел с опаской, постоял в привратной, послушал — всюду было тихо.

Вдруг дверь распахнулась, и на него налетела Веселова.

— Ты что тут притаился, старый мерин? — смеясь, зашептала она. — Идем…

— Куда? — заупирался Федоров, стараясь не дыхнуть на нее винным духом.

— На девичник. Шурка кофеем с ликером угощает.

В Шуриной комнате уже подходила к концу веселая, на скорую руку устроенная пирушка.

За столом, выдвинутым на середину, сидели Федотова, Егорова и Москвитина, хозяйка бренчала на гитаре, а увидев Федорова, закричала:

— Штрафной дяде Грише, штрафной! — и чинно, с поклоном поднесла полный граненый стакан.

Федоров, конечно, упираться не стал — пьянка была общая, да и ликер пить доводится не часто, а крепости его он совсем не боялся.

Умяв тарелку с винегретом, пробуя то яблоко, то грушу, он осовевшими глазами смотрел на смеющихся и о чем-то беспрерывно галдящих женщин.

Все страхи его давно прошли, и теперь лишь одна спокойная радость да теплота разлилась по телу.

О чем говорили женщины, его мало интересовало — бабы есть бабы. Вон Федотова, клуша, кудахчет: «Прости, прости, Шурочка», — а сама уже хлюпает носом. Чернявая Москвитина вытянула шею — того и гляди макушкой потолок достанет. Сейчас петь начнет. И действительно, она затянула про уроненное в море колечко, Шура звонко и напевно подхватила… Стол качнулся как-то по-странному, начал отъезжать вбок.

Веселова закричала:

— Держись, дядя Ваня. Мы тебя сейчас так укачаем — маму не вспомнишь…