Читать «Искатель. 1969. Выпуск №6» онлайн - страница 19

Федоров остался крайне недоволен таким поведением брата и сестры — на их денежки он надеялся слегка промочить глотку.

Недовольный, он вышел на улицу.

Кто-то дернул его за рукав.

Повернувшись, Федоров увидел Королева.

— На минутку…

— Ну, чего надо? — спросил Федоров.

— Вы меня не узнаете?

Федоров заморгал глазами, всматриваясь в лицо собеседника.

— Бутырки помните? Вы у нас надзирателем были…

— Хто его знает. Многих перевидал — всех не упомнишь.

— Дядя Гриша, да вы же меня тогда от карцера спасли. Я вам век благодарен. Неужели Володьку-студента не помните?

На лице у Федорова появилось выражение, отдаленно напоминающее улыбку.

— Вспомнил! Ты в шестой сидел, в той, в крайней.

— Ну конечно! Дорогой ты мой, я тебя несколько раз искал, все отблагодарить хотел.

Надзиратель потупился — больно уж ему нравились слова парня.

— Вот, возьми пока пятерку, — говорил Владимир, подавая деньги. — А завтра часов в шесть вечера приходи…

— Куда?

— В портерную, что на Кудринской площади. Знаешь?

— Как не знать, — ухмыльнулся Федоров, — заведение известное.

— Значит, договорились?

— А как же…

Он так лихо подмигнул, что вся левая сторона лица дико перекосилась.

* * *

Побег… Это известие и обрадовало и испугало одновременно. Вырваться на волю — да кто же об этом не мечтал! Бывало, ночью в камере, когда стоит невыносимая духота, Наташа сядет на койке, поджав ноги под длинную грубую рубашку, и начинает фантазировать: вот грянула революция, всюду развеваются алые знамена, толпы народа бегут к тюрьме и…

Да, это была самая красивая и самая заветная мечта.

Но бежать самим… Разве можно пройти сквозь эти толстые стены и решетки, сквозь строй надзирателей и часовых, разве можно отпереть столько замков, распахнуть столько дверей? А потом там, на воле, куда бежать? В чем — в этих дурацких халатах? Без документов и денег?

Вера смотрела в глаза подругам и видела в одних восторг, в других смятение и неверие, в третьих страх.

Особенно разволновались Маруся Никифорова и Фрида Иткинд — обе побледнели и молчали, плотно сжав губы. Одной чудились выстрелы — раны и кровь, другой представлялась виселица — толстая веревка с грубым узлом на конце. Они почти не слышали, что говорили другие. А когда Фрида разобрала, наконец, слово «оружие», ее даже шатнуло в сторону.

— Что с тобой? Ты нездорова? — участливо спросила Вера.

— Я прилягу. Меня тошнит.

Ночью к ней тихонько подошла Аннушка.

— Не спишь? Знаю — тебе не до сна… — Мягкая ее рука легла на плечо. — Ты не мучайся, милая. Если страшно — откажись. Никто тебя не осудит. Это дело добровольное.

«Не осудит…» Да разве чьего-то суда боялась она? Нет, совсем нет, просто холодный, липкий страх вполз в душу и не давал покоя. И за это она сама, сама судила себя.

Аннушка вздохнула и отошла. А Фрида точно холодной водой освежилась, ей стало легче дышать и спокойнее думать.

— Ну, а на воле опять к своим? — слышался тихий — шепот Аннушки, — Опять за бомбы?

— Нет, нет, — горячо протестовала Наташа, — к террору я больше не вернусь.

— И верно… этим ничего не добьешься. Помнишь завещание народовольца Михайлова: «Завещаю вам, братья: не посылайте слишком молодых людей в борьбу на смерть, давайте окрепнуть их характерам, давайте время развить их все духовные силы…»