Читать «Детство Лермонтова» онлайн - страница 92
Татьяна Владимировна Толстая
— Ты не спи, а то тебя посыплют цветами и унесут! А если тебя закопают, то как же я буду? Ведь ты меня любишь…
— Ах ты, голубчик мой дорогой, как он все понимает!.. Мишенька!..
Они долго целовались и обнимали друг друга, пока наконец мальчик не уснул.
Арсеньева встала утром первая. Ей доложили, что приехал Абрам Филиппович. Было уже около одиннадцати часов, но Миша еще спал, и бабушка поспешила узнать, какие новости привез управляющий.
Абрам Филиппович стоял на пороге гостиной не раздеваясь, с шапкой в одной руке и с корзиночкой в другой. Арсеньева спросила его, что случилось. Абрам Филиппович тотчас же отвесил поясной поклон и сообщил:
— Честь имею рабски донести: капитан Лермантов отбыл в свое имение. Он оставил Михаилу Юрьевичу гостинец, — тут управляющий выставил корзиночку вперед, — и с утра пожелал посетить часовню Марии Михайловны.
— Побывал-таки?
— Так точно.
— Очень ругался?
— Так точно.
— А что он такое говорил?
— Не гневайтесь, матушка барыня, язык не поворачивается…
— Нет уж, ты его поверни как-нибудь!
— Матушка бар…
— Говори! Сейчас же говори!
— Очень он гневался, что с ним не посоветовались, когда памятник ставили.
— Говори ты, черт! Прости, господи, мое прегрешение…
— Язык не поворачивается…
— Вот я заставлю отрезать тебе язык, ежели не скажешь!
Абрам Филиппович повел испуганным глазом и зашептал:
— Ох, матушка барыня, боязно! «Змея», — говорит… Вас бранил и сына проклял и сказал, что никогда больше его ноги в вашем доме не будет…
Арсеньева громко сказала:
— Негодяй! Такого ребенка проклинать! Придется молебен служить, чтобы снять его проклятие. А насчет приездов врет, подлец, опять будет ездить! Не избавиться мне вовек от такого зятюшки!
В это время в комнату вошел Мишенька с подстриженной челкой, в холщовой ночной рубашке и, поглядев на корзиночку, взволнованно спросил:
— Ты от папы меня увезла?
— Уехал он! — поджимая губы, недовольным голосом произнесла Арсеньева.
Миша подбежал к Абраму Филипповичу и взял гостинцы.
— Не бери от него подарок, — заворчала Арсеньева, — я тебе лучше куплю. Дорогих игрушек куплю!
— Хочу папу! — решительно сказал мальчик и строго посмотрел на Арсеньеву. — Это мой папа, я его люблю. Ты прогнала его, гадкая бабка, прогнала?
Сердясь, он ткнул ее ногой в колено и побежал к подоконнику, желая видеть, что делается за окном, но не выпускал корзиночки из рук.
Христина Осиповна, которая поспешила прийти за мальчиком, закричала:
— Фуй, шанде, Михель! Зачем ходишь босиком? Простудиться хочешь?
— Папочка мой родной! — надрывным, тоскующим голосом повторял мальчик. — Папочка, где ты?
Бабушка растерянно переглянулась с Христиной Осиповной, сделала знак Андрею Соколову, и тот ловко подхватил ребенка на руки. Миша зарыдал.
Его положили на диван, успокаивали, но он всех отталкивал, и рыдания его переходили в конвульсии. Прибежала Савелова со стаканом воды и с гофманскими каплями, но ребенок с силой отталкивал всех, выкрикивая: