Читать «Детство Лермонтова» онлайн - страница 82

Когда Арсеньева с внуком подъезжали к Тарханам, очарование осени охватило их. Дубовые леса уже были тронуты дыханием холода, и пожелтевшие большие листья узорным золотым заревом возникали среди еще зеленой травы. Щетина сжатых хлебов далеко была видна в полях под огромным небом с волнистыми, тяжелыми лиловатыми облаками.

Показались наконец ворота имения, но это были совсем незнакомые ворота — глаз еще не привык к узору их новой решетки. Когда новые ворота усадьбы раскрылись и путники въехали во двор и покатили по знакомой липовой аллее, они заметили две большие круглые цветочные клумбы перед новым домом, пересеченным двойным рядом балконов.

Новый барский дом был похож на все барские дома: деревянный, оштукатуренный, с мезонином, выкрашенным желтой краской, а двор застроен был одноэтажными длинными флигелями, сараями, конюшнями и обнесен валом, на котором качались и сохли дикие ветлы.

Рядом с домом, на пригорке, выросла небольшая, незатейливой постройки домовая церковь с зеленым куполом, выстроенная в память Марии Михайловны. Издали уже заметен был шпиль новой колокольни.

Когда объехали двор, стал виден парк с червонной и багряной листвой кленов и дубов. Все аллеи и тропинки были покрыты опавшими золотыми, шуршащими листьями. Сквозь переплет тонких ветвей виднелась ясная голубоватая гладь знакомого, любимого пруда и берега́, заросшие осокой. Ветлы склонялись над прудом; старые пни обросли травами и замшели; черная дорожка, протоптанная к дому, спускалась с горки к воде, на неподвижной поверхности которой весело плавали белые утки.

На нижнем балконе дома, на крыльце и перед крыльцом стояли впереди всех Афанасий Алексеевич с большим букетом роз, за ним — Абрам Филиппович с подносом, на котором лежал круглый каравай с серебряной солонкой, отец Федор Макарьев с двумя дочерьми-подростками и маленькой дочкой Марусей, соседи-помещики, все с букетами. Позади стояли дворовые — девушки, наряженные в новые ситцевые платья, и парни в кумачовых рубахах.

Все дружно приветствовали Арсеньеву. Она с благодарностью приняла букет от брата и едва удержала его, а тут еще управитель подал ей тяжелый поднос с хлебом-солью; она не смогла взять поднос, и его подхватил Андрей. После этого начались приветствия соседей, но отец Федор прервал разговоры, начав молебен. Все с пением вошли в новый дом и медленно зашагали через сени в переднюю, в двусветный зал, который всем сразу понравился. В двух стенах было по три больших окна, одно из них — тройное, и перед ним стояло совершенно новое фортепьяно. В глубине, у стены, поставлен был большой диван, обитый вышивкой, сделанной крепостными девушками, на полу — такой же ковер. Перед диваном стоял парадно сервированный стол, заставленный закусками, винами и фруктами, украшенный цветами в расписных вазах, дорогой посудой и сверкающим, новым столовым серебром.

Отец Федор окропил углы зала святой водой, и все пошли в соседнюю комнату — диванную, или гостиную. Обошли новый дом, и всем особенно понравились комнаты на антресолях — небольшие, но уютные, с изразцовыми печками и прекрасным видом из окон.