Читать «На реке Росомашьей» онлайн - страница 15

Ятиргин всё-таки колебался.

— Но ведь твой котёл стоял у чужого огня, — жалобно сказал он. — Грех против домашнего обычая!.. Стой, стой! — вдруг прибавил он оживлённо. — У меня есть американское шаркающее огниво (спички). Можно будет развести новый огонь!..

Действительно, осквернение касается только огня, добытого от деревянного огнива, которое составляет часть домашних пенатов. Огонь же, добытый при помощи стали и кремня, а тем более спичек, считается безразличным и осквернению не подлежащим.

Я послал Китувию к своим спутникам за дорожными перемётами и портфелем; Тылювия опять принялась хлопотать около огнища, приготовляя чай и новый ужин. Через полчаса мы уже наслаждались горячим напитком, на этот раз вполне невозмутимо, ибо назойливая свора любопытных и жаждущих подачки людей, отравлявшая каждое мгновение каждого моего ночлега, никогда бы не посмела набиться в шатёр превращённой шаманки. Зато полог Тылювии был гораздо хуже полога Акомлюки. Он был так тесен, что мы вчетвером едва помещались в его пределах. Лампа в виде большой каменной чаши, выдолбленной из мягкого песчаника, была наполнена протухлым тюленьим жиром и немилосердно коптила. Едкая вонь горящей ворвани смешивалась с прелым запахом варёной еды и немытой посуды в такой острый букет, что даже привычные хозяева время от времени просовывали голову наружу, чувствуя потребность освежиться. По обычаю приморских жителей, они разделись донага и сидели в костюме Адама, прикрывая чресла небрежно брошенной полой меховой. одежды. Тылювия тоже сняла свои необъятные шаровары и разостлала их у себя на коленях. Я с любопытством смотрел на формы шаманки. Конечно, это было мужское тело. Грудь, плечи, живот, ширина таза — всё имело резко выраженный мужской характер.

— Итак, ты пришёл! — повторил Ятиргин выразительно, когда второй ужин тоже был окончен. Я отложил в сторону дипломатию и без обиняков объявил ему, что езжу для того, чтобы узнавать всё примечательное, и что его шатёр привлёк меня, ибо таких людей я ещё не видел близко. На лице Тылювии выразилось мучительное смущение. Ей, очевидно, было стыдно, что разговор собирается коснуться щекотливых особенностей её исключительного состояния, но Ятиргин не разделял этого ложного стыда.

— Конечно! — сказал он самодовольно. — Таких людей не часто можно встретить! — И он бесцеремонно ткнул пальцем в грудь своей огромной супруги.

Тылювия смущённо опустила глаза и сделала движение, чтобы закрыть лицо руками. Под этой маской Горгоны скрывалась застенчивость шестнадцатилетней девочки. Я осторожно объяснил, что желаю предложить несколько вопросов Тылювии, чтобы лучше понять свойство её превращения.

— Спрашивай, — тотчас же сказал Ятиргин. — Она будет отвечать.

Однако Тылювия сидела в упорном молчании, перебирая руками оторочку меховой одежды и отказываясь подарить меня хоть взглядом.

Дальнейший разговор происходил в довольно оригинальном порядке. Я задавал вопросы, обращаясь к Тылювии, но великанша не хотела открыть рта, и вместо неё говорил Ятиргин, обнаруживший полную готовность дать объяснение на самые щекотливые вопросы. Он рассказал мне, что Тылювия родилась мальчиком в семье одного из оленных кавралинов Энурмина, который, впрочем, снискивал значительную часть своего пропитания морскими промыслами, подобно всем оленным людям восточного прибрежья. До начала зрелости Тылювия росла, как растут все дети, но в критический период перехода от детства к юношеству она заболела тяжёлой и таинственной болезнью, от которой чуть не умерла. По обыкновению чукотских больных, она прибегла за помощью к бубну и колотушке и день за днём стала проводить в пологу, не принимая еды и вызывая духов своим упорным стуком. До тех пор она никогда не имела вдохновения и никогда не разговаривала с духами, но теперь "внешние силы" велели ей превратиться в женщину, обещая этой ценой даровать ей выздоровление. Тогда она переоделась из мужского платья в женское, отказалась от мужской силы и ловкости, покинула копьё и аркан для иглы и аута и стала женщиной.