Читать «Они учились в Ленинграде» онлайн - страница 3

Весело было за нашим столом! Выступали учителя и ученики. Наступила и моя очередь, и я почувствовала, что мне говорить трудно: горло сжимает волнение.

Начала я со слов Николая Островского:

«Товарищи, жизнь дает каждому человеку огромный, неоценимый дар — молодость, полную сил, юность, полную чаяний, желаний и стремлений к знаниям, к борьбе, полную надежд и упований…»

Я говорила им о том, что в нашей стране, освобожденной героизмом старших поколений, молодежи предстоит почетное и радостное дело — строить коммунизм.

Мне так хотелось, чтобы они почувствовали, сколько у меня веры в их будущее…

И я видела, что меня понимают.

Всегда насмешливый, Олег слушает внимательно, без тени улыбки на лице; у Муси слезы на глазах.

Грусть разлуки подсказала мне нужные слова:

«Мне хочется, чтобы вы сохранили не только доброе воспоминание о нас, учителях. Я поднимаю бокал за нашу дружбу, за дружбу «опытной старости» с «пылкой молодостью»!

Ко мне тянулись руки с бокалами, на меня ласково смотрели молодые глаза.

После банкета в зале были танцы. Выпускной бал, как всегда, открыл директор школы в паре с лучшей ученицей выпускного класса. Она раскраснелась от чести, выпавшей на ее долю.

Танцы и игры затянулись далеко за полночь. Но о сне думать было нельзя: по священной для ленинградских школ традиции после окончания вечера все пошли на набережную Невы.

20 июня 1941 года

Белая ночь. Чудесная белая ночь июня. Мы, ленинградцы, знаем, как прекрасен наш город в эти ночи. Нева отливает серебром, каналы точно наполнены густо-черной неподвижной водой, и в ней отражаются строгие светлые здания с колоннами, арки горбатых мостов, крылатые львы и резьба чугунных решеток. Город двоится: один — полный величия, спокойствия, прекрасный город на берегах Невы, а другой — в глубине вод рек и каналов.

Мы идем к Неве и у бронзовых львов садимся на ступени, ведущие к воде.

Дворцовый мост разведен. С верховьев Невы буксир ведет баржи. Этот караван кажется черным силуэтом на мелкой ряби Невы.

— Ребята, давайте бегать, — предлагает Таня. — Кто за мной? До Зимней канавки!

Она мчится вдоль набережной, и за ней с шумом несутся остальные. Даже толстый Павлик пытается бежать с товарищами.

Мы, учителя, на несколько минут остаемся одни.

— Вы помните себя на этих берегах молодой? — спрашивает меня наш учитель географии — Александр Маркович.

— Конечно, помню, но только не школьницей. Тогда нас на набережную ночью гулять не пускали. Зато курсистками мы здесь и встречали и провожали белые ночи. А когда возвращались под утро домой, всегда ссылались на разведенные мосты.

— Я приехал в Петербург учиться в университете, — задумчиво говорит Александр Маркович. — И вот только в такую ночь по-настоящему оценил «Медного всадника».

Наши бегуны возвращаются шумной гурьбой. Лица веселые, раскрасневшиеся.

— Ребята, подумайте: пройдет двадцать лет, и мы можем встретиться на этом месте. Интересно, какими мы будем тогда! — говорит Таня.

— Опять у тебя философская проблема! — перебивает ее Ира. — Я, как Ольга Ларина, скажу: «Я не способна к грусти томной!».