Читать «Восемнадцатый год» онлайн - страница 24

Рощин слушал, опустив глаза. Пальцы его, державшие папироску, дрожали. Тетькин ковырял горчичное пятно на скатерти.

– Так вот, – уж атамана нет в живых, цвет казачьей знати закопан в овраге за городом, – кровь на ступенях возопила об отмщении. Власть бедноты… Персонально мне безразлично – гуталин ли варить или еще что другое… Вышел живым из мировой войны и ценю одно – дыхание жизни, извините за сравнение: в окопах много книг прочел, и сравнения у меня литературные… Так вот… (Он оглянулся на дверь и понизил голос.) Примирюсь со всяким строем жизни, если увижу людей счастливыми… Не большевик, поймите, Вадим Петрович… (Опять руки – к груди.) Мне самому много не нужно: кусок хлеба, щепоть табаку да истинно душевное общение… (Он смущенно засмеялся.) Но в том-то и дело, что у нас рабочие ропщут, про обывателей и не говорю… О военном комиссаре, товарище Бройницком, слыхали? Мой совет: увидите – мчится его автомобиль, – прячьтесь. Выскочил он немедленно после взятия Ростова. Чуть что: «Меня, кричит, высоко ценит товарищ Ленин, я лично телеграфирую товарищу Ленину…» Окружил себя уголовным элементом, – реквизиции, расстрелы. По ночам на улицах раздевают кого ни попало. Ведет себя как бандит… Что же это такое? Куда идет реквизированное?.. И, знаете, ревком с ним поделать ничего не может. Боятся… Не верю я, чтобы он был идейным человеком… Пролетарской идее он больше вреда наделает, чем… (Но тут Тетькин, видя, что далеко зашел, отвернулся, сопнул и опять, уже без слов, стал прикладывать руки к груди.)

– Я вас не понимаю, господин подполковник, – проговорил Рощин холодно. – Разные там Бройницкие и компания и есть советская власть девяносто шестой пробы… Их не оправдывать, – бороться с ними, не щадя живота…

– Во имя чего-с? – поспешно спросил Тетькин.

– Во имя великой России, господин подполковник.

– А что это такое-с? Простите, я по-дурацки спрошу: великая Россия, – в чьем, собственно, понимании? Я бы хотел точнее. В представлении петроградского высшего света? Это одно‑с… Или в представлении стрелкового полка, в котором мы с вами служили, геройски погибшего на проволоках? Или московского торгового совещания, – помните, в Большом театре Рябушинский рыдал о великой России? – Это – уже дело третье. Или рабочего, воспринимающего великую Россию по праздникам из грязной пивнушки? Или – ста миллионов мужиков, которые…