Читать «Осажденный Севастополь» онлайн - страница 21

Генерал действительно походил на живую мумию.

Молодые люди остались одни и несколько минут молчали в смущении. Лихачев первый заговорил.

— Знаете ли, что мы на днях отправляемся в плавание? — сказал он, желая в одно и то же время возбудить в Саше горесть предстоящей разлуки и уважение к своим будущим подвигам. Но Саша думала об отце и приняла это известие довольно равнодушно.

— Вы надолго уезжаете? — спросила она.

— Не знаю, сколько времени продлится плавание… месяц или два… Мы будем крейсировать в Черном море, выслеживая турецкие суда. Как бы я желал объявления войны!

— Надо будет посоветоваться насчет папа с доктором Балинским, — сказала Саша, отвечая на свои собственные мысли.

"Опять этот доктор Балинский!" — подумал Лихачев, и ревность снова закипела в нем…

— К чему же с Балинским? Здесь есть много докторов. Балинский вовсе не пользуется известностью.

— Он очень хороший и опытный доктор, и папа ему доверяет.

Лихачев закусил губы…

"Она влюблена в этого доктора", — мысленно решил мичман.

— Да, я желал бы войны, — снова сказал Лихачев. — Приятно погибнуть за отечество, — произнес он вычитанную фразу.

— А вы не боитесь? — спросила Саша. Лихачев взглянул на нее с чувством собственного достоинства.

— За кого вы меня принимаете? — спросил он. — Неужели я похож на труса?

— Я этого не говорю. Но ведь турки — варвары, и война с ними не то что с образованными нациями. Да и вообще война — какой ужас! Я часто молюсь Богу, чтобы никогда более не было войн.

— Жизнь на море приучает ко всяким опасностям, — говорил Лихачев, глядя прямо в глаза Саше. Она сконфузилась и стала смотреть в сторону. — Скажите, а вам будет жаль, если меня убьют?

— Конечно, будет жаль, — наивно сказала Саша. — Вы такой ловкий кавалер и так хорошо танцуете вальс, — прибавила она со смехом.

— Какая вы недобрая! Я говорю о смерти, а вы — о танцах.

— Но ведь война еще не объявлена, и, даст Бог, ничего не будет… А если в самом деле вам придется сражаться, я, право, право, буду очень бояться за вас.

— Благодарю вас, — с чувством произнес мичман. — Воспоминание о вас поддержит меня в минуту опасности… До свиданья… Вот что еще, исполните мою просьбу: дайте мне что-нибудь на память!

— Что же я вам дам? — сказала Саша, растерявшись. — Вот разве возьмите этот платок…

"Только как бы мамаша не заметила", — подумала Саша.

Но Лихачев не опасался мамаши. Батистовый платок был уже в его руках, и он не расстался бы с ним ни за какие блага в мире. Ему казалось, что в этом платке, пропитанном запахом ландыша, ощущается дыхание любимого существа. Он еще раз пожал руку Саши и хотел прижать ее к своим губам, но у него не хватило смелости. Лихачев быстро вышел и вскоре шагал по Морской улице.

IV

Едва заметная зыбь колыхала эскадру, когда она оставляла Севастопольский рейд, направляясь к Варне. Молодые офицеры догадывались, что целью плавания будет не простая прогулка по водам Черного моря. Они бодро готовились к опасностям. Многие, подобно Лихачеву, сгорали от нетерпения померяться силами с неприятелем и, конечно, думали не о турках. Им хотелось побороться с гордым британским львом. Как настоящие питомцы покойного Лазарева, они не только не страшились мысли о войне с Англией, но радовались, что будут иметь случай оправдать мнение, сложившееся в обществе о черноморских моряках. Эскадра отплывала при самых благоприятных предзнаменованиях.