Читать «Шуаны, или Бретань в 1799 году» онлайн - страница 137

— Я это заметила, — подтвердила Мари.

«Ах! — молвил про себя граф. — Как она это сказала и как взглянула на меня! Несомненно, я очень скоро буду с нею в отношениях весьма коротких. И, ей-богу, чтобы принадлежать ей, я готов поверить всему, в чем ей угодно будет меня уверить».

Подали обед; граф предложил Мари руку. За столом она исполняла обязанности хозяйки с большой учтивостью и тактом, которые прививаются лишь воспитанием и утонченной жизнью при дворе.

— Теперь уходите, — сказала она Юло, когда встали из-за стола. — Он будет бояться вас, а если я останусь с ним наедине, я быстро узнаю от него все, что мне надо знать. Он дошел до такого состояния, когда мужчина говорит женщине все, что думает, и смотрит на все лишь ее глазами.

— А потом? — спросил Юло, явно намереваясь потребовать выдачи пленника.

— О! Потом он будет свободен! — ответила Мари. — Свободен, как ветер.

— Но ведь его захватили с оружием в руках!..

— Нет, — возразила она, прибегнув к той шутливой софистике, какой женщины любят опровергать неоспоримые доводы, — нет, я его обезоружила.

— Граф, — сказала она, вернувшись в комнату, — сейчас я добилась для вас свободы. Но услуга за услугу, — прибавила она и, склонив голову, взглянула на него с улыбкой, как будто хотела о чем-то попросить.

— Просите у меня все, что пожелаете, даже мое имя, даже честь мою! — воскликнул он в экстазе. — Я все сложу к вашим ногам.

Он подошел к ней и хотел схватить ее руку, надеясь, выдать свое желание за признательность. Но мадмуазель де Верней трудно было обмануть. По-прежнему мило улыбаясь, чтобы не лишать надежды нового поклонника, она отступила от него на несколько шагов и сказала:

— Неужели вы хотите, чтобы я раскаялась в своем доверии к вам?

— У молодых девушек воображение, видимо, работает быстрее, чем у женщин! — ответил он, улыбаясь.

— Девушка может потерять больше, чем женщина.

— Это правда! Надо быть осторожным, когда владеешь сокровищем.

— Оставим этот язык и поговорим серьезно, — сказала она. — Вы даете бал в Сен-Джемсе. Говорят, у вас там склады, арсеналы и резиденция вашего правительства... Когда будет бал?

— Завтра вечером.

— Вас не удивит, господин де Бован, что женщина, жертва клеветы, с женским упорством хочет добиться блистательного удовлетворения за те оскорбления, которые ей нанесли, и, конечно, в присутствии свидетелей перенесенных ею оскорблений. Поэтому я хочу попасть на ваш бал. Прошу вас, будьте моим защитником с той минуты, как я появлюсь там, и до той минуты, как я уйду... Мне не надо вашего честного слова, — сказала она, видя, что он приложил руку к сердцу. — Я ненавижу клятвы, они слишком похожи на предосторожность. Скажите только, что вы обязуетесь охранять меня от всякого преступного или позорного посягательства. Обещайте мне искупить свою вину, объявив, что я действительно дочь герцога де Верней, но обойдите молчанием те бедствия, на которые меня обрекло отсутствие отеческого попечения, и мы будем квиты. Ну? Два часа быть на балу покровителем женщины — разве это слишком дорогой выкуп?.. Право, больше вы не стоите... Ни одного обола!