Читать «Искатель. 1970. Выпуск №3» онлайн - страница 10
Лев Васильевич Успенский
Слово «нам» ударило горячей волной в сердце. Колесников не выдержал и оглянулся.
Герт! Ну, на него уж ни за что бы не подумал. Угрюмый, сгорбленный старик, мойщик посуды в лагерном лазарете, такой с виду безучастный ко всему! И ходит-то как! Опустив голову, ссутулив плечи, волоча тяжелые «стукалки» по земле.
На следующий день были пущены в ход таинственные рычаги — Колесников и опомниться не успел, как его перевели из каменоломен в лагерные механические мастерские. Там заключенные чинили замки, телефоны, оптические приборы и т. д.
Он надеялся, что ему прикажут тайно изготовлять гранаты или мины. Но черед до гранат и мин, видимо, не дошел. Нужен был радиоприемник.
Герт объяснил задачу.
— Мы помогаем людям выжить, сохранить себя до победы, которая близка, — сказал он. — Дать украдкой лишнюю миску супа или сто граммов хлеба заключенному, над которым нависла угроза выбраковки на очередном медосмотре, уже достижение. Но ведь, кроме хлеба, человек ждет от нас и морального ободрения, не так ли? Попросту сказать, ему позарез нужна надежда…
Колесников был определен в напарники к одному из рабочих, радиотехнику по своей гражданской специальности. Ценой огромного риска отдельные радиодетали доставлялись в мастерские с воли — теми участниками Сопротивления, которые работали вне лагеря. Собирать приемник приходилось урывками, держа его под грудой телефонного кабеля, трубок, замков, то и дело опасливо озираясь.
Можно было лишь догадываться о том, что, блестяще начав весеннюю кампанию 1945 года с Эстергом-Татской операции, Краснознаменная Дунайская флотилия продолжает высаживать десанты, опережая наши продвигающиеся вдоль берега части. Фигурально выражаясь, у командующего флотилией контр-адмирала Холостякова были две «руки» — бригада речных кораблей Державина и бригада речных, кораблей Аржавкина. Выдвигая то одну, то другую, он бил ими попеременно вдоль Дуная.
Радиоприемник, собранный заключенными, заработал двенадцатого апреля. Едва дождавшись обеденного перерыва, Колесников спустился в заранее подготовленный тайник.
Почти сразу же удалось поймать какую-то фашистскую станцию. В наушники плеснула радиоволна, принесшая на своем раскачивающемся гребне слово: «Райхсбрюкке». Позвольте: Райхсбрюкке, иначе Имперский мост? Один из пяти венских мостов через Дунай!
Правильно! Вторая радиоволна следом за первой принесла слово: «Вена».
Накануне, то есть одиннадцатого апреля, бронекатера ворвались среди бела дня в Вену, битком набитую гитлеровцами. Преодолев сильнейший заградительный огонь, моряки поднялись к Имперскому мосту и высадили у основания его батальон гвардейской пехоты на оба берега Дуная.
К ночи радостная весть облетела блоки. Вена еще не наша, но мост в центре Вены уже наш! Это было как порыв ветра — прохладного, бодрящего, ворвавшегося внезапно в духоту подземелья!
А утром тринадцатого в мастерские вбежали разъяренные эсэсовцы. Колесникова сшибли с ног, потом подхватили рывком, завели руки за спину.
Бегом, со скрученными назад руками, он был приведен к подвалу. Оттуда пахнуло на него дурнотным запахом крови. Сводчатая дверь. Скользкие ступени. Прямо против двери на столбе висит Герт. Как? Схвачен и Герт?