Читать «Прости меня...Фантастическая поэма» онлайн - страница 126

Так было там, на твердой земле.

Там же, на твердой земле, на скалах, открытых ветру, в бетонных коробках могилы погибших. Черные торжественные пингвины сидят на них, и черные длинные тени тянутся к северу от обелисков.

Я поглубже сел в кресло. «Подумаешь, метель! — старался думать я. — Не первый раз, пошумит и пройдет, а на земле буду пить свежий, заварю сам, крепкий, душистый чай. Так и скажу: дайте прежде всего чаю… Надо насыпать в чайник двойную дозу… Только не смотреть в иллюминатор. Спокойнее… Включить свет, и все будет хорошо. Включить свет…»

Американец, желто-синий при свете лампочки, сел рядом. Он достал сигарету и забыл про нее, воткнул в пепельницу, а потом вынул из кармана зажигалку, посмотрел, спрятал.

Он хотел изобразить улыбку.

— Лучше лететь, если видишь звезды. Они как плывут: или вниз, или обратно вверх. Назад не убегают. Вы замечали?

Я не ответил. Он встал, направляясь к пилотам, долго разговаривал с ними, возбужденно показывая руками.

Самолет качнуло. Командир корабля резко повернулся и выставил Американца из кабины.

Значит, нервничает.

Опять колыхнуло нас, наклонило, вдавило в сиденье. Виляя, хватая поручни, Американец пошел ко мне. Самолет круто лез вверх.

Они включили в салоне музыку. Это не радио, слишком чисто, магнитофон. Мы летим с музыкой, летим ко всем чертям. И музыка не глушит скрежет снега за тонким бумажным бортом.

Американец ходил как маятник. Он опять выключил свет и долго смотрел в ночь.

Я закрыл глаза.

— Прожектор! — вдруг крикнул он. — Прожектор! Смотрите, прожектор!

Я вскочил, бросился к иллюминатору. Внизу тающей голубой сосулькой тянулся к нам слабый свет.

Американец побежал к пилотам. Я поспешил за ним.

— Садитесь по пеленгу! — заорал он.

Я подхватил:

— Конечно, садитесь по пеленгу!

Командир корабля резко сдвинул скулы.

— Здесь командовать буду я… Куда садиться? Куда? Вот послушайте.

Он протянул мегафоны сначала мне, потом Американцу. В наушниках тихо скулила морзянка и далекие голоса, перебивая друг друга, спешили что-то сказать, волновались, гасли, вновь пробивались в шумах и треске, звали в снежном тумане, звали, наверное, нас.

— Ваши передали: принять не могут, ураган. Австралийцы передали: не могут. В Мак-Мердо не могут. Посадки нет. Ураган, — сказал командир корабля.

Ураган.

Крепкий, надежный, твердый материк не мог принять единственный самолет, затерянный в буране, гонимый, как наказание людской самоуверенности.

Пилоты повели последнюю нашу надежду — хрупкий самолет вдоль воздушной волны в океан. Уйти подальше, скорей, скорей, пока не вспыхнули аварийные лампочки.

Потом когда-нибудь я удивлюсь, наверное, такому неслыханному прыжку. Или скажу: ничего не поделаешь, двадцатый век! Но тогда…

Мы вышли в обнимку с пилотами на зеленый, зеленый, сказочно зеленый газон. В наших малахаях мы, как медведи, катались по траве, запускали в нее жадные пальцы, рвали зубами. Я жевал ее, зеленую, колючую траву, и слезы от блеска и солнца, горячего солнца мешали мне видеть лазурное горячее небо, зеленые холмы, черную, теплую землю.