Читать «Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений» онлайн - страница 247

От национал-шовинизма к провинциальному фашизму. Идеология

Любая идеология – «большая» или «малая» – приходит в общество по запросу прежде всего политической элиты, более чутко, чем другие социальные слои реагирующей на вызовы истории, на законы развития страны и народа. Поиски «хороших» или «плохих» идеологий – занятие малопродуктивное. Они бывают такими, каким является само общество, которое выбирает идеологию и ее исповедует. В переходный период развития общества, как правило, социум переживает болезненное состояние. Господствующая идеология этого общества становится агрессивной и обзаводится таким важным «компонентом», как «образ врага»; коммунистическая идеология не удержалась бы столь длительное время, если бы она не «питалась» идеей борьбы с международным империализмом. Если идеология «овладевает массами» – это показатель того, что общество встало на путь экономического и культурного обновления. Но именно на этом этапе часть носителей идеологии проявляет особую агрессию и доводит себя до помутнения сознания. Мир обошел телекадр, на котором одноногий инвалид сделал стойку на руках и, выражая одной вытянутой ногой все переполнявшие его чувства, исступленно кричал: «Звиад, Звиад...» Идеология Звиада Гамсахурдия на самом деле являлась идеологией «теневой экономики». Она овладела абсолютным большинством грузинского общества. Именно для этого вида экономики, пока запретного, но более эффективного, важно было отмежеваться прежде всего от Москвы, бравшей на себя строгий контроль над союзной периферией. «Идеология Гамсахурдия», ставшая известной как нацистская, отражала интересы партийно-советской элиты Грузии, тесно связанной с теневой экономикой. Сам Звиад Гамсахурдия, как советский диссидент и сын популярного в Грузии писателя, создавшего исторические романы в традициях грузинской героико-романтической литературы, был знаковой фигурой, избранной в качестве «вождя» той же грузинской партийно-советской номенклатурой. Звиаду Гамсахурдия не понадобилось для идеологических установок сколько-нибудь сложных философских или же социологических теорий – как когда-то потребовалось Марксу штудировать классическую философию, политическую экономию и утопический социализм. Сама по себе теневая экономика являлась слишком временным явлением, столь же временным был и сам Гамсахурдия.

Последний начинал с весьма простых, но вполне доходчивых идей – со «спасения чистоты грузинской нации», для чего предлагалась политическая установка – «Грузия – для грузин». Эти основополагающие идеологические положения преподносились грузинскому обществу с той же настойчивостью и тревогой за «будущее Грузии», с какой в свое время Адольф Гитлер пугал немецкую нацию исчезновением. Свою статью «Что будет потом», опубликованную в 1988 году, Тариэл Кванчилашвили писал еще в лексиконе, принятом в советской печати, но четко формулировал идею о закрытии границ между союзными республиками и делении народов Грузинской республики на «коренных» и «некоренных». В связи с этим стал разрабатываться «Устав» демографического фонда, призванного создать грузинскую концепцию национальной демографической политики. Обсуждение «Устава» началось с предложений об ограничении рождаемости среди «некоренных» и поощрении рождаемости «коренной нации». Интересно, что к «некоренным» относились все негрузины, в том числе осетины, раньше грузин пришедшие в Закавказье и занимавшие свою историческую территорию. Официальные власти Грузии, несомненно, поддерживали «демократическое движение грузинской общественности», но поступали так, как поступают при прокладке железной дороги: сначала – насыпь, затем – шпалы, а позже – рельсы. В государственных структурах была разработана программа грузинского языка, согласно которой престижные институты и университеты переводились на грузинский язык, во всех учебных заведениях вводился грузинский язык, он же становился обязательным при поступлении в вуз. Разумеется, в этом бы ничего не было крамольного, если бы программа не разрабатывалась в условиях, когда в печати, исходившей из радикально-нацистских течений, уже раздавались голоса о стерилизации «некоренных» жителей республики. К 1989 году, к утверждению программы грузинского языка, решавшей две задачи – избавление Грузии от «некоренных» или же их тотальной ассимиляции, в Грузии произошла полная замена старой, изжившей себя «политики интернационализма», на новую нацистскую, отвечавшую требованиям времени.