Читать «Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 г.» онлайн - страница 376

Разумеется, Катков обращался не прямо к Тургеневу, который только под руку подвернулся, — не на ум Тургенева и подобных ему был рассчитан этот демарш. Но кто-то из тех, на кого он был ориентирован, должен был услышать этот неожиданный призыв и озаботиться выяснением его серьезности. Тут, по-видимому, должен был произойти диалог вроде нижеследующего:

— Извини, друг Миша (мы, надеюсь, по-прежнему на ты?), что-то ты такое на банкете несуразное сказанул. Ты это всерьез или как?

— Да, друг Коля (или Гриша), это я вполне всерьез. Не поможешь ли мне по старой дружбе?

Вслед за тем состоялась знаменательная командировка Александра Михайлова по югу России.

Анна Корба сообщает: «В июне А.Д. [Михайлов] по поручению Исполнительного Комитета уехал в южные губернии и вернулся только в августе. Он привез с собой деньги, пожертвованные сочувствующими лицами и необходимые для постановки большой типографии, а также для нового покушения на жизнь Александра II. Он привез также данные двух настоящих паспортов для типографии и для будущей лавки Кобозевых.

Его приезда ожидали с нетерпением для решения вопроса об этой лавке. Помещение для нее отыскал Баранников незадолго до возвращения А.Д., и она была одобрена видевшими ее членами Комитета; но хотелось узнать мнение /…/ А.Д. Он остался доволен всеми условиями, связанными с лавкою на Малой Садовой ул[ице], и она была нанята. Тогда начались хлопоты по изготовлению двух паспортов, о которых говорилось выше. Ими занялись А.Д. [Михайлов] и С. Златопольский, который достиг совершенства в паспортных делах».

Она же: «ко мне пришел Баранников в июле 1880 г. с известием, что нашел весьма подходящий подвал на М. Садовой ул. для будущего подкопа. И здесь же позднее, после возвращения А. Михайлова из поездки на юг, состоялось заседание, где окончательно был выработан план подкопа на Малой Садовой улице. Здесь, однажды, тоже в августе 1880 г., Тихомиров просил Комитет дать ему полную отставку, ссылаясь на расстроенное здоровье. Ему, в пылу негодования, отвечал А. Михайлов, напоминая Тихомирову параграф устава Исполнительного комитета, в котором запрещается выход из членов его. Успокоительно и миролюбиво отвечал Желябов, предлагая дать Тихомирову отпуск для поправления здоровья, на что Комитет дал свое согласие».

С осени 1879 года по осень 1880 в курсе всех тайных дел «Исполнительного Комитета» было только трое членов его Распорядительной комиссии — Александр Михайлов, Тихомиров и Желябов. Учитывая, однако, доверительные отношения, сложившиеся у них с их товарищами и возлюбленными — соответственно с Анной Корбой, Екатериной Сергеевой и Софьей Перовской, к посвященным лицам следует отнести и этих трех женщин.