Читать «Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 г.» онлайн - страница 375

Найти людей, способных на такое, среди карьеристов-жандармов нам не удалось. Известно, что некоторые современные исследователи продолжают подобные попытки поисков — дай Бог им удачи, только сочинять не нужно, вычисляя преступника по телефонной книге!

Представить же себе какого-нибудь иного генерал-адъютанта, беседующего где-нибудь в трактире с Желябовым или Михайловым — такое тоже не укладывается в нашем воображении! Но в принципе возможно и это: затеял же министр двора граф И.И. Воронцов-Дашков переговоры с Тихомировым осенью 1882 года. Интересен, прежде всего, тогдашний механизм обеспечения посредничества: для этого были выбраны литераторы: Н.К. Михайловский и Н.Я. Николадзе; последний — свой человек среди самых крайних радикалов 1860-х годов, а теперь лицо, обладающее самыми высокими связями в деловом мире и среди кавказской аристократии. Тихомиров же тоже принадлежал к кругу литераторов, печатавшихся не только в нелегальной прессе.

Но Каткова-то и вовсе отделяло только одно промежуточное звено (не будем фантазировать, кто это конкретно мог быть) от самого сердца террористического заговора. Катков сам был одним из радикалов пятидесятых и начала шестидесятых годов.

Теперь, разумеется, ничто не связывало его ни с кем из тогдашних единомышленников или почти единомышленников. В молодости и юности между ними могли существовать, однако, и какие-то особые отношения. С тех пор можно было стать и врагами, но сохранить уверенность, что друг Миша или друг Коля не предадут в действительно страшной и опасной ситуации, если попросить их о помощи, — мы тут, конечно, апеллируем к мнению не любого читателя, а читателя соответствующего возраста, имеющего полузабытых, но когда-то верных друзей.

Весной 1880 года существовали еще такие, например, литераторы, как Г.Е. Благосветлов, Г.З. Елисеев и Н.В. Шелгунов, некогда заведомо знакомые с достаточно молодым Катковым, а теперь поддерживающие связи с Михайловским, Тихомировым, Верой Фигнер и другими интеллигентными сливками среди заговорщиков. Были, вероятно, и деятели меньшего калибра, способные оказать Каткову посредническую помощь.

Вот ко всем ним и обратился публично и открыто сам Катков.

На 26 мая 1880 года (очередная годовщина рождения Пушкина, хотя и не круглая) было намечено торжественное открытие ему памятника в Москве, ставшего одной из достопримечательностей старой и нынешней столицы. Траурные дни по поводу кончины императрицы заставили отложить эти торжества.

Делом заправляла так называемая «прогрессивная» публика, и организаторы решали непростой вопрос: приглашать ли реакционера Каткова? Все-таки неудобно показалось не пригласить.

Пушкинский праздник начался 5 июня, а на торжественном банкете 6 июня Катков, произнося тост, обратился к присутствующим «демократам» с неожиданной примирительной речью, завершая которую протянул чокнуться бокал с шампанским к одному из своих старинных недругов — И.С. Тургеневу. Последний отшатнулся и чокаться не стал, но происшествие произвело огромное впечатление не только на присутствующих, но и на всю Россию.