Читать «Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 г.» онлайн - страница 355

Необходимы были, следовательно, переговоры и в 1879–1880 годах. А вот их-то добиться и не удалось! Почему?

Да потому, что террористы только воображали, что это только они сами кого-то запугивают. А участвовали-то в этом запугивании отнюдь не одни террористы!

Даже один из них, один из самых талантливых, а потом и самых влиятельных — Желябов, явно поначалу двурушничал, не занимаясь террором, а имитируя его. Но и из этого ничего бы не получилось, если бы им не подыгрывали совершенно другие силы.

В случае со взрывами на железной дороге это не так очевидно, хотя следует признать, что царь в этих ситуациях был гарантированно защищен от неприятностей изменением порядка движения поездов.

В случае же халтуринского взрыва это гораздо более ясно. Причем гуманизмом тут и не пахло: взорванных-то солдат никто не пожалел!

Царя запугивали, и запугивали всерьез — и запугали!

После 5 февраля он перестал, наконец, прогуливаться в публичных местах, а еще раньше начал себя вести при выездах более чем странно. Начальник его охраны полковник А.И. Дворжицкий вспоминал: «После 2-го апреля 1879 года государь император стал выезжать с конвоем; мне же приказано было находиться постоянно у Зимнего дворца, при прогулках, выездах и возвращениях во дворец его величества. Покойный государь по возвращении с поездки весьма часто подзывал меня и отдавал приказания о наведении справок о замеченных им на улицах подозрительных лицах. Хотя несколько раз мне удавалось напасть удачно на след указанных его величеством личностей, но, во избежание могущих быть ошибок, градоначальник Зуров приказал мне не ограничиваться наблюдением у дворца, а сопровождать государя императора всюду.

Его величество, привыкнув видеть меня около себя везде во время выездов, постоянно обращался ко мне с указаниями на лиц, казавшихся по какой-либо причине ему подозрительными. Следуя за экипажем государя, я старался быть как можно внимательнее, дабы не пропустить что-либо, могущее обратить на себя внимание государя. Случалось часто, что при докладе его величеству о задержании при проезде государя подозрительной личности он замечал: «верно, у него скверная рожа». Задержанные лица отправлялись в секретное отделение канцелярии градоначальника для справок и удостоверения личности».

Понятно, что с наследственностью у Александра II дело обстояло не блестяще: еще лет за сорок до этого его отец и дядя нагоняли своими выездами трепет на столицу: «В прежнее время вся царская фамилия каталась по Невскому в известные часы. Государь Николай Павлович и великий князь [Константин Павлович] имели зоркий глаз: замечали малейшую небрежность в форме у офицера или солдата; даже если один из крючков на воротнике не был застегнут, то строго взыскивали с провинившегося». Такое унтер-офицерское поведение уже находилось на грани мании. Но царь, с рвением начинающего сыщика вглядывающийся в своих верноподданных, — это уже сверх всякой меры!