Читать «Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера» онлайн - страница 185

Алоиз, занимавшийся расследованиями преступлений, совершенных в отношении его предков, вполне мог, в отличие от нас, вычислить того человечка, который и отравлял его мать в 1847 году. Появление Франца Шикльгрубера в компании подручных Иоганна Непомука — возможное подтверждение такой версии.

При подробном выяснении отношений Иоганн Непомук вполне мог признать подобный факт, если у Алоиза и без того имелись достаточно весомые аргументы; Иоганну Непомуку даже было выгодно снять с себя часть вины, переложив ее на кого-нибудь другого — это был бы типичный для него поступок.

Заметим, что и вопрос о том, каким образом Алоиз вообще мог вступать в соглашения с убийцей его матери, которым мы задавались выше, был, вполне возможно, значительно нивелирован старым мафиози, переложившим всю свою вину на других; это, однако, не делает чести сообразительности и чуткости Алоиза — или его честности.

Тогда, однако, можно предположить, что Франца вынудили вернуть Алоизу те деньги, которые он и получил в свое время за предательство и убийство собственной сестры. Еще бы ему после такого не оказаться спившимся поденщиком!

Что же касается суммы, то со времен Иисуса Христа все-таки поднакопилась инфляция — и едва ли новые двести тридцать серебреников оказались весомее старых тридцати!..

События затем развивались следующим образом: «Уже в июне 1876 г. католический священник церкви Браунау узнал от своего коллеги из Деллерсхайма, что Алоиза Шикльгрубера отныне зовут Гитлер».

Описанными эпизодами, однако, столь явно незаконная процедура изменении фамилии ограничиться не могла — и она действительно вызвала недоумения различных учреждений, вступивших между собой в бурную переписку.

Гражданские чиновники, несомненно, были шокированы столь нестандартной процедурой посмертного усыновления. Такое усыновление (обычно связанное с получением наследства) в общем-то не являлось чем-то необычным — и дела такого рода, разумеется, следовало решать в обычных гражданских судах. Так, конечно, требовалось поступить и в данном случае. Но в том-то и дело, что обычный путь никак не мог устраивать Алоиза: объективный профессиональный суд должен был бы затребовать все сведения, проясняющие существо дела, выяснить все подробности происхождения Алоиза и все данные о его родителях — и вот тут-то и вылезло бы то, что и нуждалось в сокрытии — преступное прошлое непосредственных предков Алоиза, прежде всего — его матери. А из судебной конторы это все могло и даже должно было выйти и на всеобщее обозрение — и возникал бы скандал похлеще того, какой могли заварить жена или тесть Алоиза, причем пострадал бы не только последний, но и, повторяем, его начальство, приютившее и державшее такую сомнительную личность под крышей солидных государственных учреждений. Эффект получался бы прямо противоположный тому, что являлось целью Алоиза. И понятно, что церковные инстанции, располагавшие исчерпывающей исходной информацией, прекрасно во всем этом разобрались.

Тут-то и прояснилось, что вовсе не Иоганн Непомук и не местный священник оказались ключевыми фигурами при решении вопроса о смене фамилии.