Читать «Мифы и правда о восстании декабристов» онлайн - страница 277

Последний поначалу почти бесцельно слонялся по Дворцовой площади, объясняя публике, что воцаряется на вполне законных основаниях.

Затем он занялся приемом прибывающих подкреплений. Саперный батальон был поставлен во внутреннем дворе Зимнего дворца, а батальон Преображенского полка — у его фасадов.

Добрался до Зимнего дворца окровавленный полковник Хвощинский, раненный, как упоминалось, Щепиным-Ростовским. Николай приказал ему удалиться, чтобы не пугать публику своим видом.

С Сенатской площади донеслась стрельба, а затем принесли вести о тяжелом ранении Милорадовича.

«Террорист» Якубович, несомненно перепуганный тем, что случилось с его старшим другом Милорадовичем, явился к Николаю. Последний так это описал: «он мне дерзко сказал:

— Я был с ними, но услышав, что они за Константина, бросил и явился к вам.

Я взял его за руку и сказал:

— Спасибо, вы ваш долг знаете».

Посланный в качестве парламентера, Якубович призвал друзей держаться крепко, так как их страшно боятся. Но тут он нарвался на вполне заслуженные оскорбления со стороны Щепина-Ростовского, после чего вообще покинул место действия; на следствии все это выяснилось, и в результате Якубович загремел в Сибирь. Историки высказывали предположения, что он пытался сыграть какую-то сложную посредническую роль. Это вполне возможно, тем более, что Якубович действительно понаслышке мог быть как-то осведомлен о планировавшихся, но сорванных хитроумных маневрах Милорадовича. Но его самого в тот день никто (кроме следователей и судей — и то позднее) не расценил всерьез.

Другой «террорист» — упоминавшийся полковник А.М. Булатов — протолкался целый день возле Николая с двумя пистолетами в карманах, но ни на что не решился.

Все это свидетельствует скорее о глупости молодого императора, чем о его смелости. Одновременно иллюстрируется и полная беспомощность заговорщиков, оказавшихся неспособными организовать покушение, которое разрешило бы все их проблемы — в отличие от убийства Милорадовича!

С удивлением разглядел Николай Павлович и знакомого ему полковника князя С.П. Трубецкого, не явившегося на Сенатскую площадь, а наблюдавшего события, выглядывая из-за угла Главного Штаба — в самом буквальном смысле этих слов.

Чуть позже в этот день с последним случился такой эпизод, рассказанный Герцену в сороковые годы непосредственным свидетелем — позднейшим попечителем Московского учебного округа графом С.Г. Строгановым: Трубецкой «расстроенный прибежал в дом к его[, Строганова, ] отцу и, не зная, что делать, подошел к окну и стал барабанить по стеклу; так прошло некоторое время. Француженка, бывшая гувернанткой в их доме, не выдержала и громко сказала ему: „Постыдитесь! тут ли ваше место, когда кровь ваших друзей льется на площади? так-то вы понимаете ваш долг!“ Он схватил шляпу и пошел — куда вы думаете? — спрятаться к австрийскому послу».