Читать «Мифы и правда о восстании декабристов» онлайн - страница 231

Взводные заявили: „Мы от тебя не отстанем. Делай, что хочешь“. Поцеловал я их всех и сказал: „Останемся друзьями. Не выдадим один другого и живым в руки не даваться. Смерть страшна сейчас только. Убьют — не будешь знать, что делается“. Взводные согласились, конечно.

Дежурного просил созвать всех отделенных. Те явились полураздетые, по-военному — это называется — за три счета (кто босой, кто в одном белье, кто накинувши, все явились). „Вы, близкие помощники. Мы, взводные командиры, решили не идти завтра стрелять“. Те заявили единогласно: „Согласны, только твою команду и будем исполнять“.

Взводным и отделенным я опять заявил: „Завтра не идем. Исполнять мою команду и смотреть только, что я буду делать“.

Решили все: вставать завтра не в 6 часов, а в пять. /…/ Разошлись все. Остался со мной только младший унтер-офицер Марков, который спит рядом со мной /…/. В случае к нам не присоединятся, говорили мы с Марковым, завтра же нас повесят. Опять говорю: „Лучше умереть с честью за свободу. Как видно, все надеются на начало, а зачинщиков нет. Пусть люди помнят учебную команду Волынского полка. Как видно, в России нет тех людей, которые восстали бы против буржуазии. Вдруг, Бог даст, присоединятся к нам части и мы свергнем гнетущее иго“. Так и вышло.»

В 5 часов утра 27 февраля, за час до законного подъема, учебная команда Волынского полка была поднята, приведена в порядок, накормлена и подготовлена младшими командирами к последующим действиям. Пришедший к 6 часам штабс-капитан Лашкевич застал своих подчиненных уже собранными в строй и вооруженными. Перед строем унтер-офицеры во главе с Кирпичниковым заявили о нежелании участвовать в расстрелах; Лашкевич пытался возражать, затем бежал — и был убит на казарменном дворе выстрелами в спину.

После этого учебная команда, ведомая Кирпичниковым, двинулась к соседним казармам: сначала к запасному гвардейскому батальону своего же Волынского полка, а затем и к другим полкам, начиная с Преображенского — после чего они поставили в свой авангард полковой оркестр.

Со стрельбой и музыкой переходя от одной казармы к другой, бунтовщики преодолевали сопротивление часовых и офицеров, уговорами, угрозами и убийствами присоединяли к себе солдат и двигались дальше; при этом замечались многочисленные попытки отдельных солдат спрятаться и уклониться от участия в бунте.

Каждая новая победа доставалась мятежникам все легче и легче: каждый следующий еще не захваченный восстанием полк должен был считаться со все возраставшей массой бунтовщиков. Нарастая как снежный ком, толпа вооруженных солдат во главе с Кирпичниковым, действуя достаточно дисциплинированно и организованно, катилась по столице.