Читать «Мифы и правда о восстании декабристов» онлайн - страница 163

Совершенно очевидно, что такой опасностью Милорадович полностью пренебрег. Зафиксируем это наблюдение!

Разберемся теперь, какой именно информацией из Таганрога располагал Милорадович.

Коль скоро никто из читателей, знакомых с неоднократно опубликованными первоисточниками, процитированными выше, не взял на себя труд прочесть все слова, то нам придется их повторить: «Дибич дал распоряжение Потапову ежедневно отправлять отсюда курьеров; точно так же будут прибывать курьеры и оттуда» — это письмо, доставленное обычной почтой (ведь принес его в Зимний дворец самолично почт-директор — явно для ускорения), шло из Таганрога ровно десять суток. Упомянутое предыдущее, полученное накануне (от П.М. Волконского к Нессельроде), шло даже двенадцать суток — для его ускорения вовсе не предпринималось никаких мер. Это, очевидно, и было в те дни нормальной скоростью доставки писем по обычной почтовой линии.

Напомним, что очень спешивший в Таганрог Александр I добрался в сентябре из Петербурга примерно за одиннадцать с половиной суток. Результаты согласуются между собой и не вызывают никаких недоумений.

Сообщение о смерти царя, последовавшей в 11 часов утра 19 ноября, ровно через восемь суток принес в Зимний дворец сам Милорадович. Тут уже не могло быть существенной задержки, хотя и здесь напрашиваются определенные подозрения в рассчитанности действий; ниже мы это разберем. Заметное ускорение по сравнению с прошлыми письмами объясняется вполне понятной причиной: за доставку, согласно распоряжению Дибича, взялись фельдъегери — они, не щадя ни себя, ни других, двигались гораздо быстрее, чем обычная почта.

Таким образом, в Петербург сообщение о смерти императора шло примерно на двое суток быстрее, чем предшествующие письма обычной почтой, и пришло лишь на двое суток позднее, чем первое почтовое сообщение об опасности болезни, отосланное по обычной почте из Таганрога 15 ноября.

Задержка в доставке завершающего фельдъегерского сообщения в Петербург примерно на 40 часов по сравнению с Варшавой тоже вроде бы объяснима: Варшава несколько ближе к Таганрогу, чем Петербург; дороги в Польше лучше, чем в России, а погода зимой — мягче. Также почти все сходится и не вызывает недоумений; только вот разница в 40 часов, на наш взгляд, слегка великовата — здесь возникает подозрение о дополнительной искусственной задержке в пределах нескольких часов, цель которой обсуждается ниже.

Но ведь Дибич 15 ноября распорядился задействовать фельдъегерей для связи между Петербургом и Таганрогом немедленно и ежедневно — т. е. фактически со следующего дня. Невозможно заподозрить типичного пунктуального немецкого генштабиста в невыполнении собственных распоряжений!