Читать «Тень от носа (трагифарс)» онлайн - страница 21

Слесарь. Во как!.. А нижние?

Катрин. Вы это к чему, Франсуа? (Одновременно.)

Патрисия. А ужин они не сулят?

Франсуа. На Хонсю с минуты на минуту обрушится цунами. Мое почтение мадам Дсоноква, прекрасно выглядите. (Кивает Катрин.) В Вашингтоне — семь часов утра.

Патрисия. Что, это тоже стихийное бедствие?

Франсуа. В Бенгалии — карибский кризис. В Монголии — дорожные пробки. В Москве клонировали козу и колокольню Ивана Великого.

Мишель. Чего? Козу?! Нипочем не поверю!

Патрисия. Несчастная страна! (Одновременно.)

Франсуа. Хуанита Гортензия Вильереаль при ближайшем рассмотрении оказалась Хосе Диего Родригесом. Это, разумеется, в Мехико. Одним словом, господа, мне нужна еще одна пара крепких мужских рук.

Слесарь. Вы хотите в четыре руки вернуть Хуаниту к ее прежнему состоянию?

Одетта. Мишель, мальчик, ты должен помочь! Франсуа, что вообще надлежит делать?

Франсуа. Небольшие работы по транспортировке груза, мадам.

Одетта. А груз — он легкий? Тяжелый?

Франсуа. Слегка вспотевший.

Мишель. Не пойду! У меня пальцы пианиста…

Слесарь. (Мишелю). О тайном пороке, мсье, не обязательно заявлять во всеуслышание.

Мишель. Я могу взять полторы октавы. Но брать (брезгливо) какой-то потный, мерзкий… Моими пальцами?!

Катрин (подходя к Мишелю и снимая маску). У тебя пальцы жигало, альфонса, рантье, живущего на проценты от внешности и разницы в возрасте.

Мишель. (остолбенело). Ты… воскресла?

Катрин. (с усмешкой показывая шагающими пальцами маршрут кеносиса). Я снизошла. А вот как ты сюда попал, мальчик? Заблудился? Была отечная лунная ночь, ты шагнул на проселок, тебе подмигнула оступившаяся и летящая в пропасть звезда?

Франсуа. Прошу прощения, господа. Груз — он таки изнемогает.

Слесарь. Обычное состояние груза, особенно взопревшего. Ничего, поизнемогает. Мы же должны узнать, как этот сосисочник… как он сюда… Я, кстати, не удивлюсь, если окажется, что его зовут Хосе Диего Родригес.

Катрин. Нет, мсье. Его имя Мишель. Четверть века назад его так нарекли в честь отца.

Слесарь. А того, в свою очередь, в честь деда?

Катрин. Вы угадали.

Слесарь. Психические отклонения, мадам, мой профиль. Можете вздернуть меня на первом же суку, если его прадед не был Мишелем.

Катрин. Мыльте шею, мсье, — его звали Христофор.

Слесарь. В каком смысле?

Катрин. В мадридском, мсье. Он был испанец.

Слесарь. Ничего святого. У меня даже аппетит пропал. Чего можно ожидать от потомка испанцев! Могли бы его и не приглашать.

Катрин. Я? Вы шутите? После того, как он однажды свалил мсье Бертильона приступом астмы, заявив, что пяти тысяч франков ему для начала хватит, я чуть не удушила его собственными руками. Он ведь накануне взял у меня ссуду, дал клятву, и вдруг…

Слесарь. Какой изощренный предмет — женская логика. Дать деньги, чтобы потом убить? Это похоже на благотворительность. Обычно делают наоборот: убивают, чтобы потом забрать.

Катрин. Но он не выполнил клятвы, мсье, — никогда не появляться в этом доме. Он появился! Как раз после того, как я с выражением скоротечности бытия во взоре сообщила мсье Бертильону, что прохвост, то есть мой беспутный брат, пал под натиском сенной лихорадки. Под мелкий горох бесконечного дождя мы с мсье Бертильоном откупорили бутылку шампанского, по бокалу поскорбели…