Читать «Принцесса Миа» онлайн - страница 87
Мэг Кэбот
Но потом я поняла, что она говорила не в буквальном смысле. Она имела в виду, что спрятала документ рядом с сердцем ее ПОРТРЕТА, где он на самом деле и хранился – между самим портретом и задником, и откуда он выпал. Где она спрятала его от дяди, и где его, по идее, должны были найти члены парламента Дженовии после того, как дневник Амелии и ее портрет были возвращены во дворец из аббатства, куда Амелия отослала их на сохранение.
Вот только никто этого не сделал. Я имею в виду, никто не прочитал дневник Амелии. И не нашел пергамент.
Никто – до меня.
Естественно, мне стало интересно, о чем говорится в этом документе. Ну, вы понимаете, если этот документ привел дядю Амелии в такую ярость, что он приказал сжечь все копии. И если Амелия с таким трудом постаралась сохранить хотя бы один экземпляре
И хотя поначалу было довольно трудно разобраться, о чем говорится в этом документе, к тому времени, когда я закончила переводить все непонятные слова при помощи он-лайнового словаря средневекового французского (спасибо ребятам из компьютерного кружка!), я прекрасно поняла, почему дядя Франческо так рассвирепел.
И еще я поняла, почему Амелия спрятала документ. И оставила в своем дневнике подсказки, где его можно найти.
Потому что это, наверное, самый взрывоопасный документ, какой мне только доводилось читать. Он опаснее, чем эксперимент Кенни по синтезу нитрокрахмала.
Несколько секунд я только и могла, что глядеть на него в полном оцепенении.
А потом… потом я поняла нечто поразительное:
Принцесса Амелия Вирджиния Ренальдо, жившая аж в 1669 году, только что спасла мою шкуру!!!!!
И не только шкуру, но и мой рассудок…
… и жизнь
… и мое будущее
…и мое все.
Честное слово. Может показаться, что я преувеличиваю, и я знаю, что такое со мной частенько случается, но в этом случае – нет. Я говорю на полном серьезе, на сто процентов серьезно, так что у меня сердце колотится, руки вспотели, а во рту пересохло.
Я настолько серьезна, что сначала даже испугалась, что у меня прямо сейчас будет сердечный приступ.
Вот почему, как только я поняла, что со мной все в порядке, я позвонила папе и сказала, что мне нужно срочно увидеть его и бабушку, и что я уже еду.
Потому что мне нужно сказать им обоим кое-что важное.
Поверить не могу! Мне просто не верится, что они…
Не может быть, чтобы это происходило на самом деле. ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Потому что как мои кровные родственники могут быть такими… такими… такими ужасными???
Реакцию бабушки я еще, пожалуй, могла бы понять, но папа? Мой родной отец?
Не могу сказать, что он не думал, что делает. Он взял у меня пергамент и прочитал его. Проверил подпись, печать и все такое. Он довольно долго его изучал, а бабушка все это время сидела и шипела, брызжа слюной:
– Нелепость! Принцесса Дженовии дарует народу право ИЗБИРАТЬ главу государства и объявляет, что роль суверена Дженовии будет чисто церемониальной? Наши предки не могли быть такими дураками.
