Читать «Тропами подводными» онлайн - страница 32

Засушенный «дьяволенок» и по сей день висит у меня на стене кабинета, а встреча с его живым сородичем — взрослой мантой случилась вскоре после первого же выхода в море с ружьем, в водах Мексиканского залива, неподалеку от Гаваны.

Я увлеченно разглядывал красочный и разнообразный ландшафт совсем еще незнакомого мне подводного мира, где каждая минута была отмечена открытием или волнующим сюрпризом. Только что глаза мои видели букетик из набора высоких полосатеньких корзиночек с миниатюрными зелеными и голубыми цветочками. Но стоило мне приблизиться, как в мгновение ока цветочки скрылись в корзиночках. То оказалась актиния церактис — морское кишечнополостное бесскелетное животное из класса коралловых полипов.

Через минуту у самого дна замечаю, как другой цветок в низенькой красноватой корзиночке движется по дну, да еще с целым бугорком. Присматриваюсь, сомнения нет — цветок передвигается. Ныряю, Бугорок замирает, а махровая астрочка убирается в свой теремок. Концом стрелы переворачиваю бугорок. Тут же из него показывается кумачовая клешня, она опирается о землю и бугорок-раковина возвращается на место. Снова опрокидываю раковину, и прежняя картина повторяется, правда, теперь клешня успела щипнуть наконечник стрелы. Хозяин дома — рак-отшельник оберегает себя от врага, а сидящая на раковине лошадиная актиния, сознавая, что она бессильна что-либо предпринять в этой ситуации, ждет, когда минует опасность. Зато, когда я уберусь, актиния распустит свой цветок-щупальца, и тогда уже большинство врагов рака-отшельника не посмеет приблизиться к раковине без риска быть пораженным ядом стрекательных клеток актинии. В свою очередь рак щедро расплачивается с актинией. Передвигаясь и мутя донные осадки, к которым относятся и остатки с его собственного стола, рак создает вокруг актинии богатую питательную среду.

Поднимаюсь за воздухом и, снова нырнув ко дну, огибаю подводную скалу. За ней открывается еще более увлекательная картина: коралловые нагромождения со своей многоликой растительностью подковой охватывают ровную, словно белилами выкрашенную поляну с единственным черным чурбачком посередине. Обугленной головешкой оказывается похожая на гигантскую, но неповоротливую гусеницу, с торчащими по сторонам остроконечными выростами, съедобная голотурия-трепанг — лакомое блюдо на столе Восточной Азии и совершенно неупотребляемая в пищу на Кубе.

По поляне скользит тень. Быстро поднимаю голову и всего в трех метрах вижу удесятеренное в размерах «лицо» моего засушенного «дьяволенка» с той еще разницей, что встреча происходит не в кабинете. Невольно становится жутковато. В легких уже мало воздуха, но я прижимаюсь ко дну и инстинктивно подтягиваю руку с ружьем, направляя его в сторону манты. Однако та, не обращая на меня ни малейшего внимания, величаво, как орел в свободном полете, степенно и ритмично взмахивая своими плавниками-крыльями, следует своей дорогой.