Читать «Тропами подводными» онлайн - страница 30

Когда я опустился к гроту еще раз, мурены уже не было видно, но лангуст с победоносным видом — мне показалось, что он раздулся, — бросился на меня, угрожающе шевеля усами. Однако не тут-то было!

Положив ружье на дно, я неторопливо, чтобы не испугать, протянул руки, поймал один и тут же другой ус и свел их вместе. Лангуст, мгновение назад устрашавший меня выпученными глазами-рожками, острыми шипами, торчащими на лбу, и пятью парами исправно шевелившихся ног, теперь замер, словно загипнотизированный. Я осторожно потянул лангуста на себя, и он послушно последовал за мной из грота. Ухватись я за один из усов, лангуст сейчас же бы оставил, как это делает с хвостом ящерица, кончик уса в моей руке и быстро удалился в места, охотнику не доступные. А так он оказался среди других трофеев.

Вскоре после первых выходов в море появление мурен в местах охоты перестало меня тревожить. Бывало, что и неожиданная встреча с муреной в темном гроте заканчивалась мирно. Мурена, очевидно чувствуя, что я не собираюсь ее обижать, уползала своей дорогой. Но по-прежнему всякий раз при встрече с этой хищной рыбой в сознании возникал все тот же вопрос: неужели мурены Древнего Рима настолько отличались от современных, что их лакомым блюдом было человеческое мясо?

Не знаю, скорее всего, мне так и не удалось бы в этом разобраться до конца, не встреться мне книга французского ученого Пьера де Латиля «Подводный натуралист». Сам по себе очень увлекательный труд не оставлял камня на камне от бойкого измышления, ставшего со временем подобием исторического факта.

Латиль, скрупулезно изучив все имеющиеся литературные источники и проведя тщательные наблюдения за муренами, пришел к единственно возможному выводу — мурены никогда не питались человеческим мясом и в наше время не могут поедать его просто в силу строения своей пасти.

Далее Латиль обнаружил, что в Древнем Риме словом «muraenae» назывались речные, морские угри и миноги, которые, конечно же, и содержались в бассейнах римских патрициев.

Французский ученый установил и виновников, которые положили начало зарождению столь страшной легенды о муренах. То были философ Сенека и римский натуралист Плиний Старший. Сенека, описывая, возможно со слов своего отца, пышный обед, даваемый однажды патрицием Ведиусом Поллионом, рассказал, как амфитрион приказал в присутствии гостей казнить своего раба за то, что тот случайно разбил хрустальную вазу. Казнь заключалась в том, что раба должны были бросить в бассейн, где разводились «muraenae», то есть угри и миноги. На обеде присутствовал император Август. Раб бросился ему в ноги, прося иной смерти, но только не в бассейне. Император, потрясенный жестокостью патриция, помиловал раба. Натуралист же Плиний «списал» этот случай у Сенеки в свою 37-томную «Естественную историю», при этом опустив важную деталь о том, что приказ патриция не был приведен в исполнение.