Читать «Восхитительная» онлайн - страница 105

– Но ведь это не были Бурбон и Бонапарт?

– Нет. Поэт и банкир.

– Вам... вам было приятно наблюдать за дракой?

– Приятно? – Марсден взглянул на Лиззи так, словно сомневался в ее здравом рассудке. – Нет, я до смерти перепугался. Мне было двадцать, я пробыл в Париже всего неделю. И я думал... что лягушатники-французы жалкие хлюпики, а эти двое были по шести футов росту, грудь что бочка и дикого нрава. Мне не стыдно признаться, что в ту ночь я спасался бегством. Побежал бы и сейчас, доведись мне встретить кого-нибудь из них.

Лиззи невольно рассмеялась. Несколько минут они стояли в молчании – конечно, это не назовешь молчанием старых друзей, но и чувства неловкости они не испытывали.

– Я это изведал, – сказал Марсден. – Это была тяжелая жизнь. Не важно, что я знаю о вас или думаю, что знаю, – я никогда не подверг бы вас такому испытанию.

Менуэт закончился. Танцоры разошлись. Центр бального зала опустел под приглушенный смех и шелест волочащихся шлейфов.

Он заглянул в лицо ее кошмару – бедности и одиночеству, но выжил и может говорить об этих вещах спокойно. Странно, но раньше Лиззи и не замечала, что в нем есть сила и стойкость.

– Если вы не спешите на очередной симфонический концерт – или в мюзик-холл, – нельзя ли попросить вас сопровождать меня на ужин, мистер Марсден? – услышала Лиззи собственный голос.

Марсден посмотрел на нее долгим взглядом, словно не узнавая старую знакомую, и улыбнулся:

– Ради этой чести готов вообще отказаться от музыки.

Глава 15

Почти все утро воскресенья Верити провела на благотворительной кухне на Юстон-роуд, где в холодные месяцы нуждающиеся могли получить тарелку жидкого супа и кусок хлеба. Мадам Дюран предпочитала работать здесь, чем ходить в церковь, где она сидела как на иголках, не в силах дождаться окончания службы. Бог не станет возражать, думала Верити, если вместо церкви она пойдет кормить голодных. А если станет – значит, она все равно обречена, хоть ходи в церковь, хоть нет.

Верити прихватила с собой и Марджори – они с Бекки по очереди присматривали за девушкой. Бекки брала на себя выходные вечера, а Верити – воскресенья. Они вернулись домой в середине дня. Верити приготовила для Марджори омлет – девушке требовалось съесть что-нибудь посытнее, чем жидкое варево благотворительной кухни, – и усадила ее в людской, а сама поднялась на чердак, взглянуть на себя в зеркало и хорошенько почистить платье, от которого несло репой.

Она сняла чулки со спинки и ручек кресла, куда повесила их просушить, и убрала в саквояж. Развела огонь в камине, переоделась и принялась безжалостно оттирать щеткой платье, в котором работала на кухне. Не таким уж грязным было это платье, да и ткань следовало пощадить, но в душе у Верити просто кипело, вот и сорвала злость.

Она могла простить себя за то, что выскочила из своего убежища, чтобы обнять Стюарта, – Верити иногда забывала, что для него она всего-навсего бывшая кухарка Берти и его любовница. Но зачем, о Боже, зачем уступила она порыву и решила его поцеловать, если он уже успел – в высшей степени вежливо – попросить ее убраться с дороги?