Читать «Еще не вечер» онлайн - страница 56
Николай Иванович Леонов
Закон Толик чтил и по возможности старался его не преступать. Однажды он столкнулся с майором Антадзе, когда позволил себе демонстрировать физическое превосходство перед двумя парами измученных тяжелой сессией студентов. Бахвалясь перед напуганными девчонками, Толик взял одного из кавалеров, поднял над головой и тряс, приговаривая, что вытряхнет из него все формулы. Зрители и возмущались и восхищались одновременно, разделившись на два лагеря болельщиков.
Отари подошел, раздвинул зрителей и сказал:
– Поставь мальчика на место.
Толик опустил будущего ученого на землю, взглянул на низкорослую округлую фигуру Отари, усмехнулся:
– Иди, отец, кушай, иначе похудеешь.
Болельщики довольно хохотнули.
– Ты сильный парень. Уважаю, – сказал Отари, подхватил Толика за плечи, раскрутил, швырнул в кусты и, уже милицейским голосом, сказал:
– Поди сюда!
Толик вылез из кустов оглушенный, покачиваясь.
– Ты, Толик Зинич, – Отари ткнул его коротким пальцем в грудь, – запомни: в следующий раз я тебя зашвырну в камеру. Ты понял, – в голосе его звучало утверждение. – Громко скажи, чтобы люди слышали: «Я все понял, Отари Георгиевич, больше не буду».
Толик слово данное держал, никогда, ни при каких обстоятельствах силу молодецкую больше не демонстрировал. С женщинами – дело другое, так то было не хулиганство, а услуги, можно сказать, работа. А за работу полагается платить. Попадались недогадливые либо стеснительные, у таких он деньги «занимал», зная, что такого рода деятельность уголовным кодексом не предусмотрена.
За два года Толик забыл особняк, огороженный высоким забором, узнал, что золотозубого седого хозяина выгнали из партии и в бывшем «заповеднике» теперь какая-то школа по усовершенствованию. Ностальгия не мучила, жил днем сегодняшним.
Зимой эти дни были скучнее и беднее. Отдыхающие, в основном люди пожилые и серьезные, на Толика внимания почти не обращали. Женщины приезжали и в подходящем возрасте, лет сорока с небольшим, и развлечься они были не прочь, одно плохо – деньги у зимнего контингента отсутствовали. Толик убедился: можно какие угодно порядки заводить, менять начальников, тасовать подчиненных, а человек с деньгами получит номер в гостинице или путевку в санаторий и поздней весной, и ранней осенью, а безденежный прибудет с декабря по март.
В феврале, когда Толик изнывал от тоски и безденежья (откладывать на черный день он так и не научился, все заработанное в сезон он спускал с дружками самое позднее в январе), в кафе к нему за столик подсел неизвестный пожилой мужчина.
– Здравствуй, Толик, – сказал он, осторожно слизывая с ложки жидкую сметану. – Как живешь?
Толик взглянул на незнакомца безразлично, даже не пытаясь его вспомнить. Какой прок от человека, прихлебывающего кислую разбавленную сметану в дрянном кафе?
– Спасибо.
Незнакомец согласно кивнул, будто получил подробный, исчерпывающий ответ, сказал:
– Пойдем в ресторан, пообедаем.
Толик не шелохнулся. Случай, когда у приглашающего в конце обеда не оказывается денег, не так уж редок. Со старого прилизанного хмыря, которому, возможно, опохмелиться не на что, взятки гладки, а с него, Толика Зинича, официантка всегда получит.