Читать «Подражание театру» онлайн - страница 97

— Пожалуйста, не торопитесь отвечать, у вас есть возможность подумать. Вы знаете, что Двести Двенадцатый подлежал изъятию, что он числился в списках…

— Это очень ценный экспонат.

— Вопрос о его ценности мы пока оставим в стороне. Двести Двенадцатый, скелет первобытного человека, был признан нежелательным экспонатом и подлежал изъятию. Вы знали об этом?

Палеантропы сидели в своей Мугарет-Табун и слушали, что было тысячи лет назад или вперед, когда на земле жили разумные люди. Они удивлялись, что люди эти жили в домах со светлыми окнами, что по вечерам они пили чай и читали газеты… Или ходили к знакомым, или принимали их у себя. Каждый из них был настолько значительной личностью, что мог принимать у себя, иногда даже в совершенно отдельной комнате… Это было непостижимо, и палеантропы с сомнением качали головами…

— Вы знали об этом? — спросил Следователь.

— Знал, — кивнул Свидетель.

— Когда вы обнаружили пропажу экспоната?

— Утром. Накануне вечером он еще был.

— После закрытия музея?

Следователь достал из портфеля папку и стал что-то вычитывать. Он долго вычитывал, потом стал записывать, потом отложил папку и задал новый вопрос:

— Кто был ночью в доме?

— Я был. Я, видите ли, здесь живу… Я был один, а больше никого не было.

— Постарайтесь вспомнить, — сказал Следователь.

Вот так же его просили тогда: «Пожалуйста, профессор, постарайтесь вспомнить!» Но ему нечего было стараться, у него была память историка, цепкая на даты и события, на основные события, известные науке. Подробностей он не знал, а их интересовали подробности. Что ели те люди на завтрак и что на обед, и о чем они говорили, когда собирались за ужином, и как одевались их женщины по будним и праздничным дням. На этот счет можно было лишь фантазировать, и он фантазировал, хотя это и оскорбляло его достоинство ученого, уже и без того оскорбленное… Он фантазировал, — в той страшной реальности им была понятна только фантазия. Фантазировал, приберегая истину до лучших времен.

— Мне нечего вспоминать, — сказал Свидетель.

— В таком случае я вам помогу, — сказал Следователь. — Вчера вечером, — он заглянул в свою папку, — в одиннадцать двадцать пять, вам позвонили. У вас кто- то снял трубку и сказал, что вы не можете подойти к телефону. Кто это был?

Свидетель ответил не сразу. Он отошел к окну и долго смотрел на распростертую внизу площадь (по-старому, плац — или, может, это уже по-новому?).

— У меня был врач, — сказал он. — Мне стало плохо, и я пригласил врача…

— Вам было плохо? Я не знал, что вы болеете. Если б я знал… Честно говоря, я давно собирался вас навестить, но эта работа… Поверите, для себя, ну, совершенно не остается времени. А так хотелось посидеть, как мы сидели тогда… — он засмеялся. — Только, конечно, в других условиях.

— Я тоже вас иногда вспоминал.

— Ну что там я! Мелкая сошка, один из слушателей, которым вы засоряли мозги. Это было мое первое знакомство с историей, о котором впоследствии мне, признаюсь, пришлось пожалеть.

— Но тогда вы как будто не жалели?

— Тогда — конечно. Если у человека нет будущего, он вынужден довольствоваться хотя бы прошлым. Но если оно есть… а сейчас оно у нас есть, профессор… тогда положение в корне меняется. Так кто же он, этот врач?