Читать «Последняя бригада» онлайн

Морис Дрюон

Последняя бригада

Предисловие

Само название Сомюр — город у слияния Туэ и Луары — звучит чарующе для каждого любителя верховой езды. В Сомюре располагается основанная в 1825 году Высшая школа верховой езды, где формируется корпус военных кавалеристов «Кадр нуар». Это название связано со славными традициями, балами и показательными выступлениями наездников, которые ежегодно проходят во время конкурса в Высшую школу, когда многие молодые люди добиваются чести быть причисленными к элите верховой езды.

К мастерству владения лошадью — в городе есть и Музей лошади — в Школе впоследствии добавилось мастерство владения танком, и она получила название «Учебно-тренировочный центр кавалерии и бронетанковых войск», не теряя при этом «кавалерийского духа».

В мае 1940 года все офицеры запаса и нового выпуска, за исключением нескольких модернистов, были разделены на кавалерийские бригады, то есть на классы по тридцать человек в каждом. Война принесла огромное разочарование многим курсантам: их перевели в моторизованную кавалерию.

Для обучения моторизованных бригад предусматривалось четыре месяца, и на полевых занятиях предлагаемыми обстоятельствами было «дружественное войско после досадного поражения». Не прошло и месяца, как ситуация стала реальностью: немцы подошли к Луаре.

Морис Дрюон, сам выпускник Школы предыдущего года, с редкой пронзительностью описал в форме художественного произведения героическую оборону Сомюра курсантами в июне 1940 года.

Глава первая

1

В ночь с тридцатого апреля на первое мая 1940 года, как и во всякую ночь с начала войны, на вокзале Тура царила невообразимая сутолока.

Солдаты всех родов войск, офицеры всех рангов, моряки в фуфайках, врачи-резервисты в бархатных кепи и шерстяных гамашах, летчики в лихих каскетках, артиллеристы в крагах, пехота с полной выкладкой — вся эта толпа кипела и клубилась в рассеянном синеватом свете, отражаясь в темных вокзальных окнах.

Среди двух-трех тысяч снующих по вокзалу военных выделялась сотня курсантов-кавалеристов, ожидавших поезда до Сомюра.

Они еще не ведали опасностей войны и не приобрели пока тяжеловесную значительность жестов, отличавшую фронтовиков, но в них уже ничего не осталось от насмешливой бесшабашности изнывающих от скуки представителей внутренних войск.

Их легко можно было узнать по сверкающим шпорам и по форме, напоминающей офицерскую, только без нашивок.

Они принадлежали к миру, где пряжки всегда начищены, пуговицы застегнуты, а покрой брюк имеет огромное значение. Общались они только между собой, образуя в толпе отдельную группу, и были очень похожи друг на друга. И от этого казалось, что их гораздо больше, чем на самом деле.

Их речь отличалась той нарочитой иронией, за которой обычно прячется радость мальчишеской дружбы и жажда жизни.

— Эй, Сенвиль! Мы едем на тренерских лошадях. Это точно. Монсиньяк сказал, он там был вместе с Лопа. Мы еще не произведены в офицеры, мы пока курсанты. Дело дрянь! А, все равно, и все упирается в деньги. Республика экономит на наших шкурах.