Читать «Шпага чести» онлайн - страница 116

Но самая любопытная история, по мнению Георгия Литвинова — механика Пьера Жаннеля, случилась с последним. Пилот, излечившись в Каире от ран, вернулся в полк. В первом же тренировочном полете от его «яка» остались «рожки да ножки», как говорил Агавельян. Разбил на посадке.

— Мой командир, — виновато объяснялся Жаннель перед Пуйядом, — я все делал по правилам: сначала сбавил «газ», затем — прибавил, а самолет будто взбесился: вместо того, чтобы терять скорость, начал набирать ее.

— В Каире на чем летали? — поинтересовался Пуйяд.

— На «девуатине»…

— Все ясно: там, чтобы увеличить обороты, следует сектор «газа» брать на себя, а на «яке» — двигать вперед.

Подобных историй можно привести еще немало. Как бы то ни было, все они служили доброй основой для душевного сближения, боевого сплочения совершенно разных людей. А братство, в свою очередь, рождало подвиги.

14 июля сообщили о завтрашней перебазировке на новый аэродром — у литовской деревушки Микунтаны.

Небо Дубровки больше не будет ареной боевых действий, сюда воздушным разбойникам путь уже накрепко закрыт. Но это небо на многие века останется свидетелем мужества французов.

Были дни, когда полку приходилось совершать до семидесяти боевых вылетов. Жесточайшее побоище состоялось над Борисовом. Тогда «Нормандия» поднялась в воздух в полном составе, чтобы обеспечить действия советских войск, вплотную подступивших к городу. Одна за другой факелами вспыхивали вражеские машины. Они рушились вниз от огня Пьера Пуйяда, Луи Дельфино, Рене Шалля, которых надежно прикрывали впервые участвовавшие в воздушной схватке Шарль Микель, Жорж Лемар, Жак Гастон. Тем днем можно было бы гордиться, но омрачила гибель Гастона. Первый бой стал для него и последним. Его самолет взорвался от попадания вражеского снаряда в бензобак. Фашиста, который сразил его, тут же подожгли Муане и Табуре, но товарища уже не вернешь.

К новому месту базирования собирались без Бруно Фалетана и Сергея Астахова. Пилот со своим механиком вылетели в тренировочный полет. Спустя несколько месяцев советские воины обнаружили разбившийся «як» с останками Фалетана и Астахова, однако обстоятельства их гибели навсегда останутся тайной.

Перебазировался к фронту и 18-й гвардейский истребительный полк. У него своя беда — временно остался без командира, полковника Анатолия Емельяновича Голубова.

В тот день никто не думал, что придется вылетать на задание: низкие сплошные облака беспрестанно плыли над головой. Но пришел приказ срочно произвести разведку переднего края и ближайшего к нему тыла противника.

Голубов решил лично отправиться в полет. Взлетели, чуть не задев верхушки деревьев на краю аэродрома, ушли к фронту на предельно малой высоте. Вот и вражеская оборона. К ней по лесной дороге движутся колонны танков и пехоты. Так и есть, гитлеровцы подтягивают резервы. Голубов немедленно связался по радио с командным пунктом своей дивизии и сообщил координаты места скопления крупных сил оккупантов.

Внезапно перед разведчиками встала стена разноцветных шариков — разрывов зенитных снарядов. Один из них поджег «як» Голубова. Кое-как дотянув до освобожденной территории, пилот на критически малой высоте вывалился из кабины. Упал на землю, не успев раскрыть парашют. Подбежавшие советские воины были уверены в гибели летчика. Однако он остался жив, правда, с тяжелейшими переломами.