Читать «Шпага чести» онлайн - страница 115

Пуйяд знал обо всем этом. И всячески поощрял установление братских отношений среди личного состава полка, понимая, что даже мелочи могут оказывать положительное воздействие на боевую работу.

Такая же хорошая, дружеская связь существовала между Пьером Пуйядом и Василием Ефремовым, Марселем Альбером и Александром Аверьяновым, Пьером Матрасом и Иваном Матвеевым, Жозефом Риссо и Николаем Богдановым, Роланом де ля Пуапом и Александром Капраловым, Жаком Андре и Александром Базилевым, Ивом Мурье и Александром Никитиным, Жаком де Сент-Фаллем и Петром Колупаевым, Шарлем Монье и Георгием Титовым…

Каждый механик до небес превозносил своего пилота, свято хранил в памяти многие случаи из его боевой жизни и в минуты досуга, повторяясь, сообщал их друзьям-однополчанам. Так, Георгий Титов неоднократно рассказывал историю о том, как в Туле Шарль Монье, которого все почему-то звали Поповым, из-за отказа помпы водяного насоса произвел вынужденную посадку и врезался в одно-единственное дерево, стоявшее на окраине аэродрома. Столбом поднялись снег и дым. Дельфино с Титовым метнулись на джипе к месту катастрофы. Пока выскочили из машины, из-под обломков выбрался живой Монье-Попов.

— Мой майор, мне чертовски не повезло, — сказал он.

Дельфино крепко выругался по-русски, добавил что-то по-французски и побежал к джипу.

— Что он сказал вам? — спросил Титов, подавая Монье сигарету.

— Перефразировал мои слова: мол, мне чертовски повезло в том, что остался жив.

Предметом гордости Александра Аверьянова было то, что Марселя Альбера ни разу не подбивали фашисты. А как не хвастать было потом, что он, единственный в полку, под Мозальском на Як-1 садился в распутицу на узкую асфальтированную дорогу со многими выбоинами и взлетал с нее!

Саша Васильев мог в любую минуту показать новичку кусок немецкого телефонного провода.

— Этот исторически ценный сувенир привез на крыле мой командир Робер Марки после штурмовки гитлеровского штаба, — сияя от гордости, провозглашал он.

— А благодаря моему Ролану де ля Пуапу в полку появилась инструкция по посадке самолета… на одно колесо, — сменял товарища Александр Капралов.

Однажды де ля Пуап в сумерках возвращался с задания, а тут — не выходит правая «нога», поврежденная снарядом.

Пуйяд с Агавельяном дают команду покинуть самолет.

— Разрешите садиться на одно колесо, — просит пилот.

Комполка и старший инженер переглянулись: такого еще не делал никто.

— Разрешаю! — ушло распоряжение па борт. Это было похоже на смертельно опасный цирковой трюк. На аэродроме все затаили дыхание. А Пуап — тончайший мастер пилотажа — спокойно подвел «як» к земле, коснулся единственным колесом и, балансируя, словно на канате, покатился по траве в нужном направлении, Только в конце пробега его круто развернуло и завалило на крыло.

— Прости меня, дорогой Алекс, я немного повредил самолет, — выбравшись из кабины, проговорил Ролан.

Агавельян долго расспрашивал его о деталях необычной посадки, затем всю ночь просидел над соответствующей инструкцией, благодаря которой было спасено несколько машин.