Читать «В чужом ряду. Первый этап. Чертова дюжина» онлайн - страница 11

Тропа повела их к глубокому провалу. Крутой спуск с густыми зарослями, перешеек и снова подъем по тропе. Миновали каменного деда — гигантский камень, по которому прошлась резцом рука древнего мастера, придав глыбе очертания старика. Появилось двухэтажное здание и башня маяка, возвышающаяся над утесом, покрытым жухлой зеленью. Мощные волны разбиваются о его гранит.

Хозяева маяка существуют автономно: дрова и харчи возят из Магадана, пьют родниковую и дождевую воду, следят за генератором, питающим пятисотваттные лампы. На вершину башни ведет крутая винтовая лестница. Свет маяка виден за двадцать пять миль. Именно он, по мнению генерала Белограя, и приманил к этим берегам заброшенный ныне сторожевой корабль — цель похода подполковника Сорокина в эти забытые богом места.

Предстояло пройти еще три километра по кочкарной тундре через гряду полуострова Старицкого.

Подъемы и спуски, один за другим. Перед одним из перевалов слева от дороги когда-то бурили скважину, теперь здесь образовалось зеркальное озерцо. По слухам, оно и зимой не замерзало. Напоив лошадей, тронулись дальше. Вот и долина Веселая, сказочный оазис в здешних местах. От студеных ветров ее защищают сопки. Высоко в небо взметнулись кедрач, березы и лиственницы. Заросли шиповника ярко горят усыпавшими ветки кровинками.

— А что, Никита Анисимович, — щуря глаза, спросил геолог, — правду говорят, будто ты здесь собираешь ягоду для генеральской самогонки? Поди, местного урожая не хватает?

— Прикуси язык, Емеля! Договоришься.

— У-у-у… Мне не страшно. Сам государь Никишов меня в рудники загнать грозился, но бог миловал. Шесть оловянных отстойников чутьем вынюхал. Мне медаль пора давать, а вы рудниками путаете.

— От самогоночки я сейчас не отказался бы, — пробурчал картограф, — душа к пяткам примерзает.

— А я бы водочки выпил. Белой головки стаканчик, — подал голос Крупенков.

— Ты в порту ошиваешься, Витя, вам ящиками водчонку презентуют за буксировку судов, а мы к водке непривычные. Баловство. Запаса на месяц не хватит, а потом опять садись на самогон. Нечего душу травить. Пей, что есть, и радуйся, — философствовал геолог.

За разговорами они миновали продуваемую сердцевину перевала Светлый, и перед ними открылась густая синь бухты Тихая. Земля была усыпана густым слоем желтых березовых листьев. Пламенеющие кусты бузинолистной рябины ярко выделялись на фоне серого неба и оживляли бледный пейзаж. У обрыва они спешились. Скала со стороны бухты будоражила воображение, ее контур напоминал суровый мужской профиль. Горбатый нос, глубокие впадины глазниц, раскрытый в громогласном призыве рот. Взбешенный демон, не иначе. Врубеля на него нет, да и Лермонтову он пришелся бы по вкусу.

В полукилометре от берега одиноко стоял военный корабль без признаков жизни на борту. С высоты обрыва он казался игрушкой и совершенно не вписывался в местный ландшафт. Сорокин долго вглядывался через полевой бинокль, но названия судна прочесть не сумел. Спутники подполковника стояли рядом и, пораженные, молча созерцали. В эти места даже рыбачьи суда не решаются заходить. Многим шхунам коварные подводные скалы распороли дно и отправили смельчаков на корм крабам, а этот наглец умудрился так близко подойти к берегу и уцелеть.