Читать «В чужом ряду. Первый этап. Чертова дюжина» онлайн - страница 10

4.

Задание генерал поручил подполковнику Сорокину, лучше всех знавшему колымский тракт. Он здесь с основания Дальстроя, с 32-го года, пережил всех начальников, как и Белограй. Никита Анисимович участвовал во всех стройках стратегического значения, имел особый подход к людям, даже с чукчами, якутами, эвенками и камчадалами общий язык находил. На разведку он взял с собой четырех автоматчиков, геолога, картографа и Виктора Крупенкова, командира, списанного с торпедного катера «Альбатрос». Крупенков не был военным. Местный рыбак, хорошо знающий фарватер, кумекал в моторах. При расформировании военно-морской базы моряки бросили изношенные борта. Генерал Никишов, всесильный владыка Колымы, продержавшийся на троне больше девяти лет и ушедший в отставку со звездой Героя Социалистического Труда в самый тяжелый момент для Дальстроя, в 48-м, собрал умельцев и сделал из металлолома ходовые суда — тягачи, буксиры, катера и два тральщика. Низкий ему за это поклон: порт Магадана обзавелся собственной базой. Моряков воспитали своих, из местных рыбаков, руководил этим Одноногий Сильвер. Так прозвали инвалида войны капитана третьего ранга Худого, оставленного моряками доживать свой век у берегов Нагаевой бухты.

Группа подполковника Сорокина вышла с рассветом, на лошадях отправилась в сторону мыса Чирикова, расположенного у входа в бухту Нагаево. Шли через сопки, от Каменного Венца вдоль старых столбов бывшей телеграфной линии, где была проложена тропа к мысу. Места здесь пустынные, только стланик растет на распадках. Километра через три от Венца встретился березовый лес. За лесом — громадное травянистое плато с исполинскими известковыми валунами. На многих выбиты надписи. Край света, и всяк, сюда приходящий, считал нужным отметиться, оставить свой автограф для потомков.

Подполковник спешился и стал разглядывать надписи.

— Направо пойдешь — смерть найдешь, налево пойдешь… — пошутил Крупенков над начальником.

— Нет, не так, — вмешался картограф. — Ворона на камне не хватает, и кольчуги с копьем на всаднике нет, а так, вылитый богатырь с полотна Васнецова. Только тощий слишком и сгорбленный непосильной ношей. И стоит наш рыцарь на распутье, и читает послание мудрецов. «Иди домой, дурачина! Хватит тебе на свою жопу приключений искать!»

Все засмеялись, кроме автоматчиков. Сорокин не реагировал. Приколы ученых-вольняшек его давно не трогали. Смех жизнь продлевает, пускай тешатся.

Двинулись дальше.

Вскоре перед ними предстала самая крайняя часть полуострова со скошенным к морю скалистым обрывом, на склонах которого среди мха встречался эдельвейс, экзотический цветок, знакомый большинству людей лишь по картинкам. Отсюда открывался изумительный вид на побережье. На востоке в слабой дымке — бухта Светлая. Внизу — маленький заливчик и песчаная коса с нанесенным на нее плавником. Из воды с западной части мыса торчали каменные столбы. Сорокин с беспокойством посмотрел на небо. С погодой им сегодня подфартило, но милость божья могла смениться на гнев в любую минуту, местный климат полон сюрпризов. Тихий денек в мгновение превращается в ад с ураганным ветром и дождем, а то пургой и снежными заносами среди лета. Сейчас и того хуже, на дворе ноябрь.