Читать «Преступники и преступления. Женщины-убийцы. Воровки. Налетчицы» онлайн - страница 132
Александр Владимирович Кучинский
На Сахалине каторжные работы для женщин не предусматривались. Иногда слабый пол мыл полы в канцеляриях, шил мешки, плел сети, копался на огороде и тому подобное. Однако постоянных рабочих мест, тяжких принудительных работ, а тем более нормативов не было. Узницу могли жестоко высечь за побег, приковать к тачке, продержать несколько лет в одиночной камере (как, например, пресловутую Золотую ручку), но загнать на рудник или таежный лесоповал не имели права.
«Когда их везут на остров, то думают не о наказании или исправлении, а только об их способности рожать детей и вести сельское хозяйство. Каторжных женщин раздают поселенцам под видом работниц на основании ст. 345 „Устава о ссыльных“, которая разрешает незамужним ссыльным женщинам „прописываться услугою в ближайших селениях старожилов, пока не выйдут замуж“. Но эта статья существует только как прикрытие от закона, запрещающего блуд и прелюбодеяние, так как каторжная или поселка, живущая у поселенца, не батрачка, прежде всего, а сожительница его, незаконная жена с ведома и согласия администрации; в казенных ведомостях и приказах жизнь ее под одною крышей с поселенцем отмечается как „совместное устройство хозяйства“ или „совместное домообзаводство“, он и она называются вместе „свободною семьей“.
Можно сказать, что за исключением небольшого числа привилегированных и тех, которые прибывают на остров с мужьями, все каторжные женщины поступают в сожительницы. Это следует считать за правило. Мне рассказывали, что когда одна женщина во Владимировке не захотела идти в сожительницы и заявила, что она приехала сюда на каторгу, чтобы работать, а не для чего-нибудь другого, то ее слова будто бы привели всех в недоумение.
Местная практика выработала особенный взгляд на каторжную женщину, существовавший, вероятно, во всех ссыльных колониях: не то она человек, хозяйка, не то существо, стоящее даже ниже домашнего животного.