Читать «Коварство без любви» онлайн - страница 134

– Да все пойдут на похороны, чего сотрясать воздух словесами?

Еще тягучая пауза, действующая на нервы всем без исключения.

– Спектакль должен состояться в пятницу! – холодно отчеканила Эра Лукьяновна, потом добавила: – Я думаю, состоится! Уже приказано художникам писать объявления, дали рекламу в газеты, на телевидение и на радио.

Положение спас Юлик. Он встал со своего места, развернулся лицом к труппе:

– Разрешите мне. Сейчас в Эру Лукьяновну было брошено множество обвинений, но, господа, загляните в свои души. (Глаза артистов труппы были опущены вниз, кто знает, может, именно сейчас они и заглядывали в свои души.) Не вы ли толкали директора на те или иные поступки? Не вы ли уговаривали ее убрать из театра зазнавшихся актеров? Зачем же теперь вешать на нее всех собак? Ну припомните. Гурьев поставил парочку спектаклей, занимал далеко не всех, это вызвало у незанятой части актеров обиду. Гурьевых убрали из театра вы же! Из меркантильных побуждений. И так далее. Вы все были согласны с политикой директора, голосовали за уменьшение состава труппы...

– Это демагогия чистой воды! – выкрикнул гневно Кандыков и обратился ко всем: – Слышите, как перевернул? Мы же еще и виноваты! Ангел из преисподней!

Ну наконец-то, наконец, в зале начался галдеж. Никто не хотел принимать обвинения, никто не считал себя виновным. А ведь Юлиан обвинил коллег, можно сказать, в преступном отношении к делу, обвинил в интригах. Швец вперил взгляд в Подсолнуха, мол, ты-то что молчишь? Но тот дотронулся пальцами до горла, дескать, я без голоса. Так всегда. Когда обостряется положение в театре, Сеня обязательно заболевает. То пузо у него болит, то геморрой, то артрит, а сегодня без голоса, когда его голос просто необходим. Опять же не он виноват, а Клавка, подравшая горло шлангом.

– А без демагогии, – повысил голос Юлик, перекрывая галдеж, – не надо во всем винить директора. Она действительно человек не театральный, многого не понимала, но подсказывали мы все сообща. И радовались, когда увольняла! Имейте мужество признать это. А теперь по сути. На похороны, разумеется, желающие пойдут. Поймите, директор тоже в состоянии шока, поэтому неточно выразилась. Но и спектакль должен состояться в пятницу. Нам не привыкать работать, сделаем вводы в ночное время. За правление Эры Лукьяновны мы не работали ночами, этот плюс почему-то никто не вспомнил. Но ввиду экстремальной ситуации нам предстоит подключить все ресурсы. В пятницу должен состояться «Самоубийца», а в субботу еще два спектакля: утренний и вечерний...

Юлику не удалось полностью выложить стратегический план в экстремальных условиях – в зал вошли Волгина и Заречный. Их появление – как манна небесная, они спасли от дальнейшего бунта, который угадывался по агрессивному настроению труппы.

– Мы не задержим вас, – сказала Волгина, очутившись лицом к лицу с труппой, а возможно и с убийцей. – Прошу всех, кто получил по почте бандероли, сдать их мне.

Кандыков и заведующая костюмерным цехом двинули к Волгиной. Достала из сумки бандероль и Эра Лукьяновна. Юлик, бросив в притихших коллег осуждающий взгляд, означавший «это кто-то из вас», выудил из кармана извещение: