Читать «Череп грифона» онлайн - страница 245
Гарри Тертлдав
— Он — правитель Египта, богатейший человек в мире, один из четырех или пяти самых могущественных людей на свете, — заметил Соклей. — И ему не нужны причины. Он может делать все, что захочет. Именно это и есть настоящее могущество. Если бы Птолемей поймал нас на лжи… — Соклей содрогнулся. — И мы провозили камни через Кос, поэтому на что поспорим, что он повернул бы законы не в нашу пользу?
Его двоюродный брат скорчил кислую мину.
— Ты, вероятно, прав. Нет, ты наверняка прав. Очень хорошо, почтеннейший… ты меня убедил. Мы отплываем завтра утром.
— Отлично, — сказал Соклей.
Менедем засмеялся.
— Кроме того, мне бы хотелось умыкнуть тебя прежде, чем Птолемей укоротит тебя на голову за то, что ты прилюдно назвал его дураком. Ты видел, как он вытаращил глаза?
— Я свободный эллин, клянусь богами, — проговорил Соклей. — Если Птолемей не привык слышать откровенные речи, тем хуже для него.
— Но поскольку, как ты справедливо заметил, он один из самых могущественных в мире людей, то хуже может быть для того, кто говорит откровенно, — ответил Менедем, и Соклей не смог ничего возразить.
Братья уже почти добрались до «Афродиты», когда их вдруг кто-то окликнул. Соклей вздрогнул: уж не решил ли Птолемей все-таки расправиться с ними? Но, оглянувшись через плечо, он узнал человека, который махал им рукой.
— Радуйся, Пиксодар, — сказал Соклей. — Чем мы можем тебе служить?
— Радуйтесь, оба, — ответил торговец шелком. — Когда я услышал, что вы вернулись на Кос, я подумал, что это дар самих богов. У вас еще осталась пурпурная краска?
— Конечно. Сколько тебе нужно?
— А сколько у вас есть? — спросил Пиксодар.
— Дай подумать. — Соклей пощипал бороду. — Думаю, у нас есть еще… Пятьдесят три кувшина. Это если судить по тому, сколько мы продали. Но возможно, осталось и меньше: нам пришлось сражаться с пиратами, и они могли украсть несколько кувшинов, возвращаясь на свое судно.
— Клянусь Зевсом Лабрандским, я рад видеть, что вы целы и невредимы! — воскликнул Пиксодар. — Да распнут всех пиратов на крестах!
— Да уж, туда этим негодяям и дорога!
Вообще-то Соклея трудно было назвать жестоким и агрессивным, но теперь он говорил совершенно серьезно. Всякий раз, вспоминая, как пират схватил мешок с черепом грифона и перепрыгнул с «Афродиты» обратно на гемолию, он чувствовал, как кровь закипает в жилах.
— Как ты умудряешься все время так хорошо знать, что уже продано, а что еще нет? — спросил брата Менедем.
Тот пожал плечами.
— Я все записываю, а в придачу еще и запоминаю.
Это вовсе не казалось Соклею чем-то из ряда вон выходящим.
— А ты как держишь в голове столько стихов из «Илиады» и «Одиссеи»? — в свою очередь спросил он.
— Это другое дело. Во-первых, эти стихи не меняются. Во-вторых, они стоят того, чтобы их помнить. — Менедем повернулся к Пиксодару. — Пожалуйста, извини нас, почтеннейший. Мы с ним все время спорим об одном и том же, знаешь ли.
Кариец улыбнулся.
— Обычное дело для родственников.
— Так сколько краски тебе нужно? — спросил его Соклей.
— Все, что у вас есть. Все пятьдесят три кувшина. Если бы у вас было больше, я бы и это купил. У меня много шелка, который надо покрасить, и мой… э-э-э… клиент хочет как можно скорее получить готовую ткань.