Читать «Сокол и Ласточка» онлайн - страница 228

Ветер шевелил светлую прядь на лбу Николая Александровича. Чайки кричали над головой. В груди что-то попеременно раздувалось и сжималось.

Цель путешествия была близка. Скоро, очень скоро он вернется сюда – на щите, потерпев поражение, либо со щитом, причем золотым. Под этим небом неестественно сочного цвета могло произойти все, что угодно. В том числе вещи совершенно фантастические, немыслимые в блеклой России или тусклой Англии.

Пассажирам, сходящим на берег, на грудь клеили эмблемку с номером и выдавали электронный пропуск – мера по борьбе с терроризмом. Начальник службы безопасности мистер Тидбит лично стоял у трапа, кивая каждому. Николасу даже улыбнулся. Возможно, потому, что Фандорин спускался самым последним.

Из-за российского подданства он, единственный из двух тысяч пассажиров, был вынужден пройти контроль. Иммиграционный чиновник, никогда не видавший на паспорте двуглавого орла, оживился и устроил Фандорину форменный допрос – но, кажется, больше из любопытства. Где живете: в Моску, в Ленинград или в Сталинград (других городов, видимо, не знал)? Правда ли, что на самом деле фамилия вашего президента не Putine, а Putin? Как, у вас уже другой президент? И давно? В Моску, наверное, еще лежит снег? И так далее. Наконец с видимым удовольствием шмякнул на страничку штамп (четыре змейки на синем поле) и пожелал «приятного сежура».

Одолеваемые нетерпением компаньоны давно уж сошли на пристань. Первой катилась тетя, за ней везли целую тележку с чемоданами, большинство из которых будет дожидаться Синтию в кактусотерапевтическом спа.

Фандорин знал, куда ему идти: Бухта Якорной Стоянки, причал 5, парковочное место 338. Там должна ожидать лодка старого Фреддо, чтобы немедленно взять курс на Сент-Морис.

По набережной ходили красивые люди с самым разным цветом кожи – от светло-бежевого до кофейного, попадались и вовсе оранжевые. Одеты они были ярко, по-южному. С открытых террас, утыканных пестрыми зонтами, неслась ритмичная карибская музыка. Но путь Николаса лежал мимо этого праздника жизни – прочь от парадной пристани, мимо нарядных яхт и прогулочных катеров, к затрапезным закоулкам порта, где пахло рыбой и водорослями.

Лодка, пришвартованная у тумбы с небрежно намалеванным номером 338, была самой неказистой из всех рыбацких суденышек, что стояли у пятого причала. С мачты свисал вылинявший вымпел, краска облупилась, к борту ржавыми цепями были прикреплены старые автомобильные покрышки. Удивило название: «For Whom the Bell Tolls». Кажется, это из «Схватки смерти» Джона Донна: «Никогда не спрашивай, по ком звонит колокол, ибо он звонит по тебе…». Чуднóе имечко.

Ни мисс Борсхед, ни компаньонов на палубе не было, однако, судя по каталке, привязанной к подножию мачты, все члены экспедиции уже прибыли.

На трапе, свесив ноги, сидел довольно пожилой дядя в живописно потрепанной шляпе, рваной майке, широких холщовых штанах и с трубкой из кукурузного початка, зажатой в белых зубах. Как у большинства жителей Антильских островов, от многовекового перемешивания разнообразных генофондов, внешность у шкипера была эклектическая: кожа орехового оттенка, глаза по-индейски раскосые, но черты тонкие, европеоидные. Седая курчавая бородка обрамляла улыбчивое, добродушное лицо.