Читать «Кровь пьют руками» онлайн - страница 172
Генри Лайон Олди
…Рука. Человеческая рука, отрезанная… отпиленная… Нет, отгрызенная! Следы клыков… Клыков?! Не бывает таких клыков! Акулы в бензине не плавают!
– Господи…
Я прикрыла глаза. Почему сразу подумалось об акулах?!
– Там д-дальше – еще. Не смотри, н-не надо.
Рукоять браунинга стала потной. Вот тебе и литератор!
– Я п-первый. Ты – за мной. Ч-черт, неужели в-все накрылись?
Я взглянула с недоумением, и Маг поспешил пояснить:
– Мы выслали г-группу. С однозначным приказом: ликвидировать т-только в случае полной невозможности вывоза. Я д-думал, пятерых хватит… трех чистильщиков и д-двух местных… внедренных, как и ты.
Как и я.
Выходит, не хватило.
* * *
Возле подъезда, на грязном асфальте двора – женщина. Ратиновое пальто, вязаная шапочка. Тело изломано, в последней судороге мучительно тянется вперед, к луже, отсвечивающей праздником заката. Не надо быть литератором, чтобы отчетливо представить: вот женщина в пальто на одних руках ползет по замызганному кафелю подъезда, волоча за собой отнявшиеся ноги, мертвую, бессмысленную, ненужную тяжесть… здесь обошлось без акул – перелом позвоночника.
Эта – накрылась.
Как, наверное, накрылась бы и я, отдай мне Девятый приказ об участии Стрелы в ликвидации смешного алкаша-Алика.
Впрочем, Стрела накрылась раньше.
Дверь подъезда – старая, давно не крашеная. Мокрый грязный снег хрипло взвизгивает под ногами.
Игорь молча подносит палец к губам. Его пистолет наготове, ждет верной собакой, способной рявкнуть в любую секунду по приказу хозяина. Прижимаюсь к шершавой влажной стене, прислушиваюсь.
В подъезде тихо. Могильный склеп, не подъезд.
Значит, и там – накрылись.
Дверь скрипит: мерзко, еле слышно. Маг сглатывает, левой рукой зачем-то проводит по волосам; ныряет в черную сырость.
Секунда.
Две.
– З-заходи!
Под ногами кровь – как в тот день, когда шаман Ерпалыч тихим словом смирял кентов. Знакомый, отвратительный запах…
Испуганно щелкает выключатель. Равнодушие желтого света, исходящего от лампочки под потолком…
– Оп-поздали!
Игорь кивает на открытую дверь парадного хода – мимо подвала, на улицу, где он когда-то любовался китоврасами. Но я смотрю не туда. Там пусто, тихо, а вот здесь…
Здесь тоже тихо; но не пусто.
Я не ошиблась – все как в тот раз. Или почти – все.
Старший сержант Петров плашмя лежит на ступеньках, сжимая в руке свой нелепый палаш. Второй рукой Петров, невозможно, по-змеиному выгнувшись, дотягивается до автомата. На палаше засыхает бурая ржавчина, на лице упрямого Ричарда Родионовича – тоже кровь, кровью намок казенный полушубок, один погон почти сорван, висит на нитке.
Плохо соображая, что я делаю, перебираюсь через завал из тел.
Касаюсь запястья.
Все.
Позади, на площадке первого пролета…
Сразу и не разобрать, что там. Узнаю только буйную бороду. Мотоцикл по имени Фол опрокинут на кафельную плитку, полузавален двумя телами, чьи-то пальцы мертвой хваткой вцепились ему в горло.
