Читать «Говорящая собака» онлайн - страница 32

Пучок завилял хвостом.

В двери открылось смотровое окошечко, и в нем появилось искаженное страданием старушечье личико.

— Берегитес-с-сь у меня! — прошипела она, и окошко захлопнулось наглухо.

Пес гавкнул, и дверца опять распахнулась, так же быстро, как перед тем захлопнулась.

— Чего вам? — уже совсем другим голосом заговорила старушка. Чтобы вам легче было представить тон, вообразите бассета, который предупреждающе порыкивает, прежде чем залаять в полный голос.

— Скажите ей про кость, — попросил пес.

— Мы…

— Вы случайно не агенты по торговле недвижимостью? — подозрительно спросила она, стреляя в нас взглядом из дверной амбразуры.

— Да, — рявкнул Пучок.

— Мы принесли вам кое-что, — сказала Люси, — чтобы вернуть.

— Хотите уговорить меня продать поместье?

— Нет, что вы, совсем не то, — вмешался я. — Просто мы нашли то, что вы потеряли. Вот. — И я помахал кошельком у нее перед носом.

— Что это? — спросила она, подслеповато щурясь сквозь амбразуру. — Отсюда плохо видно.

— Кошелек, — сказала Люси. — Ваше портмоне.

— С колли?

— Совершенно верно.

— Ах, так вы принесли его обратно, — встрепенулась она. — Входите, входите, что же вы встали на пороге.

Окошко закрылось, и небольшая дверь, прорезанная в громадной шестиметровой створке, распахнулась. За дверью царила тьма кромешная, робкий вечерний свет не мог ее рассеять.

— Входите! — раздался женский голос из темноты.

Не успел я подумать дважды, прежде чем сделать шаг вперед, как пес уже прыгнул через порог и скрылся в дверном проеме.

Следом исчезла Люси. Я был вынужден устремиться за ними, хотя на задворках сознания гадал, что же, в самом деле, случилось с Вельзевулом и его демоническими ордами.

Я испытал некоторое облегчение, когда, оказавшись внутри дома, не столкнулся нос к носу с самим властителем тьмы во всем его мерзостном великолепии. Вместо этого я уткнулся лицом в пыльный бархатный занавес. Как только я зашел за него, мир растворился во тьме. Прошло какое-то время, пока глаза привыкли к отсутствию освещения.

К счастью, холл, как казалось неспециалисту, также был свободен от проявлений инфернального. Ни Люцифера, ни демонов в нем не обнаружилось, ни единого бесенка, ни даже зеленого чертика.

Я бросил взгляд на часы. Полдевятого на моем трясущемся запястье. Не было никаких мыслей — только нарастающая внутренняя дрожь, которая усилилась до такой степени, что тело уже готовилось рассыпаться на частицы.

Когда мир наконец стал выплывать из темноты, оказалось, что мы стоим в длинной зале, 40 на 10 футов. Здесь можно было запросто устроить зал для боулинга. Выбирайте сами любое из определений: престижный, импозантный, величественный. Трудно-отапливаемый, думаю, моя мама подобрала бы такой эпитет.

Освещение было очень тусклое, стены зеленые — цвета водорослей. Куда ни взгляни, повсюду картины, на которых изображены собаки. Причем никакой банальной сентиментальности. Собаки на полотнах представали какими-то долговязыми существами с искривленными конечностями, как будто кто-то рисовал собачьи тени на закате и смешал их с анатомическими рисунками и кусочками пейзажа.