Читать «Современная идиллия» онлайн - страница 223

Роман вообще сверкает мастерством эзоповского письма. Здесь представлены едва ли не все выработанные писателем эзоповские приемы: хронологические смещения, как бы относящие действие к временам минувшим; разоблачение отечественных безобразий под видом рассказа о Зулусии и Египте, остроумная игра административным рангом сатирических героев, которые служат квартальными, но рассуждают, как министры; прием "идеологически чуждых сатирику псевдонимов", под которыми идут самые смелые обличения режима; виртуозное применение постоянных «сигналов» в разговоре с читателем — излюбленных цитат, собственных имен, официальных формул, характеризующих деспотический произвол власти и проявления "благонамеренности".

Заслуживает быть отмеченной еще одна специфическая черта "Современной идиллии": это «петербургский» роман, запечатлевший облик столицы, с ее имперским масштабом и парадным великолепием, памятниками отечественной истории и культуры, ощущением пульса общегосударственного бытия и с приметами трагического личного одиночества человека среди уличной жизни большого города. Социальная топография Петербурга служит в романе ярким характеризующим средством. Но, кроме этого, частная «история» двух партикулярных лиц, непрерывно проецируясь на большой фон, от него получает как бы дополнительную значительность.

Новая вещь Салтыкова имела огромный читательский успех, отмеченный большинством рецензентов. Отражением его можно считать самое количество отзывов на журнальную публикацию романа: в столичной и провинциальной печати их появилось около семидесяти. Успех "Современной идиллии" тенденциозно пытались оспорить только "Московские ведомости": "г. Щедрин" перестал быть «героем» "петербургской публики, чаруемой им ежемесячно сатирами своими и идиллиями" {Иногородний обыватель. С берегов Невы. — М. Вед., 1879, 20 марта, Э 70.}. Но, словно подтверждая горькую справедливость заключения Салтыкова, что современная публика лишена чувства ответственности за положение литературы (гл. XXVII!), в обстановке усиливающейся реакции русская критика откликнулась на отдельное издание романа лишь одной развернутой рецензией К. К. Арсеньева {А-н. Новый щедринский сборник. "Современная идиллия" М. Е. Салтыкова. СПб., 1883. — ВЕ, 1883, Э 11, с. 429–435. Кроме этого, зарегистрированы благожелательные, но скупые упоминания в библиографических обзорах "Русской мысли" (1883, Э 11, с. 41–43) и «Эхо» (1883, 10 ноября, Э 286; 1884, 1 января, Э 1056), неблагоприятная оценка «Руси» ("болезненный бред"), 1884, 1 февраля, Э 3.}, вызвавшей возражение автора (см. выше): Салтыков не согласился с жанровым определением произведения ("сборник"), оспорил характеристики его художественного строя ("фельетонность" и "водевильность").

Первые главы романа встретили единодушное одобрение: их отнесли "к лучшим опытам сатирического дарования" писателя {W.. Литературное обозрение. — "Русский мир", 1877, 20 марта, Э 76.}; была подчеркнута "необыкновенная едкость" сатиры {"Литература и искусство". — "Наш век", 1877, 8 марта, Э 8.}, которая "касается коренных условий общественной, литературной и политической жизни" страны {"Литературные заметки". — "Одесский вестник", 1878, 19 мая, Э 112.}. По мере развертывания замысла возникла резкая поляризация мнений. Реакционная пресса ("Новое время", «Минута», «Гражданин», "Киевлянин") встречала каждую новую часть романа в штыки. Общественное действие сатиры пытались нейтрализовать фальшивыми обвинениями в художественной и нравственной несостоятельности ее ("газетно-фельетонные упражнения", "резвые пошлости" для потехи "улицы") {В. Буренин. Литературные очерки. — НВ, 1878, 28 апреля, Э 776. Критические очерки. Новая сатира г. Салтыкова. — Там же. 1882, 1 октября, Э 2368.}, упреками в односторонности «безотрадного» взгляда на жизнь, в неумении отражать «современность» {В. П. Журнальное обозрение. — «Киевлянин», 1882, 14 ноября, Э 253. Там же, 1883, 12 февраля, Э 34.}. Критики же либерально-демократической печати восприняли "Современную идиллию" как крупнейшее литературно-общественное событие: среди "черных дней" "ум и чувство читателя отдыхают над "Современной идиллией", которая будит "мужественные и честные гражданские чувства" и свидетельствует, что "не вовсе оскудела наша литература" — читаем в журнале «Дело» {М. П. Журнальные заметки. — «Дело», 1883, Э 2, отд. II, с. 35.}; по утверждению другого рецензента, Салтыков здесь "словно говорит не от одного своего лица, но от лица всех лучших людей русского общества", поэтому "ни один писатель не читается так жадно" {Николай Ливен. Критические очерки. — "Русский курьер", 1882, 21 ноября, Э 302.}. Следует признать, что текущая критика в общем справлялась с задачей истолкования нового произведения ("Голос", «Эхо», "Сын отечества", "Одесский вестник" и другие издания посвятили ему целые серии статей), хотя, конечно, не охватывала всей идейной полноты романа и, оставаясь в целом на либеральных позициях, иногда пыталась смягчить непримиримую резкость салтыковского отрицания (этим в особенности грешат многочисленные статьи Аре. Введенского, собранные впоследствии в его книге "Литературные характеристики", СПб., 1903).