Читать «ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКА И СТИЛЯ ПРОЗЫ БРАТЬЕВ СТРУГАЦКИХ» онлайн - страница 92

Разновидностью такой «сюжетной обусловленности» в выборе имен является достаточно распространенный в научной фантастике прием, когда личное имя персонажа заменяется указанием на его профессию. В творчестве братьев Стругацких такая авторская стратегия наиболее последовательно отражена в сценарии к фильму «Сталкер», где главных героев «зовут» Профессор, Писатель и Сталкер. На такие имена обращал внимание Е.М. Неелов, отметивший, что «...подобные имена в научной фантастике не раскрывают характеры, порой даже и не намекают на них, а отсылают к главной роли персонажа [...]. Имя заменяется названием роли, определенной условиями жанра» [Неелов 1981: 159-158].

Для М.Е. Неелова, разделявшего все образы, бытующие в жанре НФ на три группы (ученый, не-ученый, фантастический феномен - см. подробнее [там же: 149-160]), рассмотренная нами стратегия именования была лишь наиболее последовательным воплощением образа Ученого, его своеобразным «схематическим олицетворением». Термин «схематическое олицетворение» здесь понимается в том смысле, какое в него вкладывал А.Ф. Лосев - т.е., как «единичное», которое является «целой субстанциализацией общности: Порок, Добродетель, Грех, Удовольствие в средневековых моралите» [Лосев 1976: 183]. По нашему мнению, в фантастических произведениях такая стратегия именования способствует мифологизации образов - в конечном итоге, все эти Физики, Ученые и Координаторы символизируют науку, но в вещественном, субстанциализированном обличье, что является уже характерной чертой мифа, выделенной А.Ф. Лосевым (см. [там же: 185]).

В случае с «Улиткой на склоне» мифологизации ее персонажей мешает некая чрезмерная произвольность, проявляемая авторами в выборе имен, слишком большая доля авторской индивидуализации процесса именования. Эта произвольность становится еще ощутимее, если обратиться к именам эпизодических персонажей, аллюзийный характер которых не получает в тексте абсолютно никакого подкрепления. Таков, например, персонаж, носящий имя Либидович, упомянутый в тексте только один раз в следующем эпизоде: ... Перец понял, что они тащат не то бредень, не то волейбльную сетку, и сейчас же сорванный голос завизжал у него под ухом: «Почему машина? Ты почему здесь стоишь?». И, отшатнувшись, он увидел рядом с собой инженера в белой картонной маске с надписью по лбу чернильным карандашом «Либидович», и этот инженер и этот инженер полез грязными сапогами прямо по нему [...], пошарил ключ зажигания, не нашел, истерически взвизгнул и выкатился из кабины на противоположную сторону [УНС: 183]. Имя этого героя явно указывает на вымышленный характер онима, образовано оно по выделенному Н.Я. Янко-Триницкой окказиональному способу (см. главу 2.1) от психоаналитического понятия либидо. Эти признаки настраивают читателя на ожидание, что имя должно как-то отразить характер своего владельца, но ничего подобного не происходит - Либидович случайно появляется в поле зрения Переца (и читателя), чтобы исчезнуть из этого поля зрения навсегда,