Читать «Террор любовью» онлайн - страница 29
Виктория Самойловна Токарева
Мы взялись за руки и пошли. Как мы шли… На десять сантиметров выше земли. Мы парили.
А вокруг – такая обыкновенная, городская, грязная весна, с пятнами солнца на тающем снегу.
Тетка в белом халате продавала капусту. Мы остановились и купили один вилок. Она взяла у нас деньги и вернула сдачу, и мы пошли дальше. Муж нес капусту, как приз.
Это был второй самый счастливый день. Я выиграла свое бессмертие. У моей дочери – такие же глаза. А у внучки – такой же смех и форма ногтей. Каждый несет в пространстве часть меня. И получается: «Нет, весь я не умру…»
Я отпраздновала свои два счастливых дня без фанфар. Первый раз – вымыла голову. Другой раз – купила вилок капусты.
Нонна работала в театре. Получала роли – не первые, но и не последние.
Царенков был царь на уровне школы-студии. А дальше его власть кончалась. А просить он не умел и не хотел. У него были свои представления о достоинстве. Его ученики пробивались как могли. Кому-то везло, кому-то нет.
Нонна могла рассчитывать только на себя. Она так и делала.
Ей дали роль в пьесе о сталинских лагерях.
Нонна решила почитать соответствующую литературу. Чтобы понять героиню, надо иметь представление о времени, в котором варился данный характер.
Нонна отправилась к Понаровскому, у которого была хорошая библиотека. Там можно было найти все.
Перед тем как отправиться, она позвонила ему по телефону. Телефон оказался глухо занят. Значит, Понаровский дома. Быстрее доехать, чем дозвониться.
Тетя Тося передала для Понаровского пирожки с капустой. Нонна положила пакетик в сумку, а сумку через плечо – и так было легко и весело выбежать из дома в красивый зимний день. Заскочить в автобус, потом соскочить с автобуса. А потом подняться к Понаровскому на шестой этаж без лифта. А потом поговорить о роли, поискать нужную книгу, попить чай с пирожками… А потом играть роль и замирать, глядя в притихший зал, протягивать им сердце на вытянутых руках и напитываться энергией зала. Умирать и воскресать и после этого становиться всесильной и бессмертной. Хорошо…
Нонна позвонила в круглый звонок.
Понаровский открыл дверь, стоял смущенный и растерянный, будто обкакался. И не приглашал пройти.
– Я ненадолго. Можно? – смутилась Нонна.
Понаровский слегка пожал плечом.
– Может, мне уйти? – предложила Нонна.
Из комнаты вышла Лобода и сказала:
– Нет, нет, раз пришли – останьтесь. Нам давно пора поговорить.
Нонна сообразила, что Лобода – любовница Понаровского. Разница в возрасте 30 лет, но ничего. У Чаплина – разница в пятьдесят лет. Понаровский – не Чаплин, однако вдовец с трехкомнатной квартирой. А Лобода – из Харькова, ни прописки, ни кола ни двора, ни кожи ни рожи, один гонор.
– О чем говорить? – не поняла Нонна.
– Раньше вы были беременная, потом кормящая, вас нельзя было травмировать. А теперь ваш ребенок подрос, пора все поставить на свои места.
– При чем тут мой ребенок? – не поняла Нонна.
– При том, что я и Лева, мы любим друг друга. Мы – одно целое. А вы с вашей мамашей только терзаете его и уничтожаете. Он страдает. Отпустите его. Иначе он просто погибнет.