Читать «Любовь к электричеству: Повесть о Леониде Красине» онлайн - страница 169
Василий Павлович Аксенов
Имбирное пиво. Свежие крюшоны. Рейнвейн – 1 рубль 50 коп.
Только у Кузнецова в Милютином ряду, 29.
Появились в продаже автомобили фиат, дарран, кадиллак – с закрытым кузовом. Верхняя часть смотрового окна поднимается.
Продается во Французской Швейцарии большой рыцарский замок XIII века с прилегающими владениями. Электрическое освещение. Вода в изобилии. 8 км до железной дороги.
Интересно! Волшебные карточки пикантного содержания с интересными превращениями (парижского вкуса) 6 шт. (разных) – 1 рубль 20 копеек, 12 (разных) – 2 рубля.
К 1 апреля предлагаю: карточки, свинки для надувания, летающие колбасы, разноцветные пенсне, сигара-шутка, порошок для чихания. Г. Пето, Караванная, 16.
Лучший друг желудка – вино СЕН-РАФАЭЛЬ.
* * *
Из толпы в фойе Александринки выделился по-юношески прямой и стройный господин с седыми, однако, висками и полуседой бородкой. Костюм его был безупречен, а поступь тверда. Он шел по навощенному паркету навстречу красивой даме среднего возраста, которая в свою очередь с мягкой улыбкой двигалась к нему, оставляя за своей спиной застывший след нелепо повернутых голов, расширенных глаз, перекошенных в шепоте ртов.
Они встретились в середине зала, и Красин поцеловал руку Марии Федоровне Андреевой.
– Никитич, милый, – еле слышно шепнула знаменитая актриса, только что вернувшаяся из эмиграции.
– Здравствуйте, Феномен, – так же тихо проговорил представитель фирмы «Сименс и Шуккерт» в России.
Встреча их вызвала оживленные толки в фойе Александрийского театра.
– Каков фрукт этот Красин, господа! Ушел прямо из-под петли, отсиделся за границей и вот пожалуйста – представитель «Сименса и Шуккерта», поди его тронь.
– Он действительно отошел от революции?
– Не поручусь. Ведь он был крупнейшим большевиком, господа! Большевиком!
– Однако не зря солиднейшая европейская фирма ставит его директором своего общероссийского отделения. Светлая голова, господа!
– С Андреевой у них, конечно, роман?
– Бросьте чепуху молоть!
– Годы ее не берут…
– В области техники он мыслит категориями завтрашнего дня…
– В пятом году Андреева бросала бомбы с балкона…
– Мадам, побойтесь бога!
– Хотел бы я знать, о чем они сейчас говорят!
– О синематографе! Ха-ха-ха!
– Вон тот господин тоже хотел бы знать. Посмотрите, он словно превратился в огромное ухо.
Между тем Андреева и Красин действительно говорили о синематографе. Андреева, смеясь, рассказывала старому товарищу о высочайшей резолюции, начертанной на проекте Русско-Американской кинокомпании.
«Я считаю, – писал венценосец, – что кинематография пустое, никому не нужное и даже вредное развлечение. Только ненормальный человек может ставить этот балаганный промысел в уровень с искусством. Все это вздор, и никакого значения таким пустякам придавать не следует…»
