Читать «Фальшивые друзья» онлайн - страница 70

— Пожалуй, ты просто не понимаешь, что к чему, а я ведь тебе уже разъяснял. Винтерфельда я хочу послать к чертям, потому что он мешает осуществлению истинных идеалов националистского движения. А мы повернем острие борьбы против еврейства и всякой иностранной нечисти. Вот в чем разница.

Да, прижал меня Йорг. И как только меня угораздило связаться с ним в свое время? Придется теперь изворачиваться, чтобы выиграть время. А время для размышлений мне очень даже требовалось. «Иначе, — думал я, — от Винтерфельда-то избавишься, да тут же и попадешь в какую-нибудь другую нацистскую группу».

— Знаешь что, Йорг? У меня есть идея. Давай сперва смоемся от Винтерфельда, а там посмотрим. Над твоим предложением касательно клуба мотоциклистов дай мне подумать еще немного.

Чертовски трудно мне было почему-то идти против Йорга. Но избавиться от членства в винтерфельдовской организации надо было в любом случае. Прочь оттуда, прочь! Потом все как-нибудь образуется.

— Вот и хорошо, сразу бы так и решил! — обрадовался Йорг. — Одно я тебе скажу: не вздумай болтать. Язык за зубами, понял? Если Виитерфельд что-нибудь заметит, мы пропали. Тогда нам обоим крышка. Эта свинья хладнокровно прихлопнет и тебя и меня за милую душу и не поморщится при этом.

* * *

Спустя две недели я снова увидел Хонштайна стоящим спиной к двери камеры. Как и в прошлый раз, меня опять назначили в караул. Очередь моя была только через месяц, но я с разрешения начальства поменялся с одним солдатом.

Итак, Хонштайн все еще находился в кутузке. Интересно, как он чувствовал себя в заключении? Бывало даже и так, что заключенные вешались в своих камерах. Тем удивительнее было увидеть, когда я заступил в караул, что камера Хонштайна похожа на цветочную лавку — повсюду стояли букеты красных гвоздик, роз. Несколько кружек и банок были заняты цветами. Письма, бандероли, пакеты лежали стопкой на столе. Откуда взялось все это?

Любопытство разбирало меня, и, когда узника увели во двор на обязательную прогулку, я заглянул в камеру. Со всех уголков страны — из Эссена, Дортмунда, Гамбурга, всевозможных небольших городов и местечек — пришли открытки с добрыми пожеланиями и призывами продолжать борьбу. Всюду лежали книги, брошюры, бандероли и посылки с продовольствием, сигаретами. Чего там только не было! С ума сойти, откуда, от кого? Спросить, что ли, у самого арестанта?

Мне нелегко далось решение задавать ему вопрос, но я пересилил себя:

— Скажи-ка, Хонштайн, как все это попало сюда?

Он улыбнулся:

— Не ты первый об этом спрашиваешь. А все очень просто. Активисты Объединения демократически настроенных солдат оповестили общественность через печать, рассказали, за что меня отправили за решетку. Сообщение появилось в нескольких газетах, после чего многие люди стали выражать свою солидарность со мной.

— Как же это понять: выражают солидарность, даже не зная тебя лично?