Читать «Фальшивые друзья» онлайн - страница 65

Конечно, ничего не случилось, будить его не пришлось. Так унтер-офицер и проспал всю ночь. Ну а я все равно в свое первое дежурство не смог закрыть глаза — даже на минутку.

К утренней шестичасовой поверке я разбудил его. Он посмотрел на часы с некоторым удивлением и заявил:

— Похвальное усердие с вашей стороны, Крайес. А теперь ложитесь-ка отдохнуть. — И со спокойной совестью занялся поверкой.

Завтракать не хотелось, и я завалился спать на гауптвахте, где было тихо и спокойно. Смешное дело, конечно, сон в кутузке, но дверь там закрывалась и изнутри, так что проблем не было.

Я и часа, вероятно, не поспал, как дежурный унтер-офицер разбудил меня, тряся за плечо.

— Ты свое отсидел, старик, — сказал он. — Тут тебе замена появилась.

— Что еще за замена? Откуда?

— Давай, давай, освобождай кроватку — настоящий арестант ждет.

Я быстро натянул сапоги. Арестант? Да еще настоящий? На такое стоило посмотреть.

Выбравшись из арестантской в дежурку, я был разочарован. Перед унтер-офицером стоял бородатый ефрейтор, среднего роста, без поясного ремня, без сапог. Как раз составлялся протокол об изъятых у него ценных вещах. «Парень вовсе не выглядит как злодей-нарушитель, — подумал я. — Скорее его можно назвать симпатягой. Что же он натворил?» Но спросить было неудобно.

Только после того как ефрейтора Хонштайна отвели в камеру, я поинтересовался, не сдержав любопытства:

— В чем его вина и на сколько парня посадили?

— Он из другого гарнизона, — равнодушно пояснил унтер-офицер. — У них там не хватает места на гауптвахте, вот и отправили его сюда. Этот гусь из левых. Участвует, не снимая военной формы, в политических демонстрациях, собирает подписи. Его уже один раз предупреждали, но он не понял. А раз не понял, должен испытать на собственной шкуре. У нас он просидит 18 дней. Так что пожелаем ему приятного времяпрепровождения.

— Как, его посадили всего-навсего за это?

— Что значит «всего-навсего за это»? Ты считаешь, что он действовал правильно? Тогда можешь попроситься к нему в арестантскую, будете вместе валяться на одних нарах. По закону о воинской службе военнослужащим запрещено участвовать в политических мероприятиях, если они одеты в форму бундесвера. Сказано ясно, и на том конец. Хонштайну все это было отлично известно. Ведь одээсовцы всегда все знают. Но он своими действиями хотел спровоцировать других, сыграть роль мученика. Теперь у него для этой роли времени будет предостаточно.

«Стало быть, парень из ОДС — Объединения демократически настроенных солдат, — размышлял я. — А теперь оказался в кутузке. С Вилли может произойти то же самое. Но почему такое строгое наказание?»

Я осторожно заглянул в глазок камеры. Хонштайн стоял у окна, повернувшись к двери спиной.

* * *

— Я еще раз все обдумал, — заявил Йорг, — и окончательно решил: «Выхожу из игры».

Мы снова сидели с ним в нашей комнате.

— Как? Хочешь дезертировать? Ты же сам убеждал меня, что это не так просто. Доказывал, что после истории с похищением оружия я завяз по уши. А сам ты гораздо больше, чем я, участвовал во всех этих делах.