Читать «Фальшивые друзья» онлайн - страница 39

Первые два круга Винтерфельд дал мне вести бег. Видимо, рассчитывал взвинтить мои нервы. Я сбавил темп, но он не обходил меня, шел буквально в затылок. «С таким темпом, — подумалось мне, — не уложиться и в 18 минут». Но дело было не во времени. Третий и четвертый круг я прошел в еще меньшем темпе. Хотелось увидеть его реакцию. Кроме того, следовало поберечь силы. Винтерфельд пока держался. Но в начале пятого круга нервы его сдали. Ему, видимо, показалось, что я выдохся.

— Что, уже нет дыхания, Крайес? — с самодовольной гримасой на лице бросил он и плавно обошел меня. Попытался оторваться, но я сел ему на пятки. И так весь круг. Он часто оборачивался, в его глазах было недоумение. Я улыбался, потому что чувствовал себя все увереннее. Он взвинтил темп, чтобы окончательно уйти в отрыв. После седьмого круга Винтерфельд, думаю, понял, что недооценил меня. Мы как бы заключили молчаливый союз, что каждый новый круг ведущий меняется. Оба мы готовились к рывку на финише. Вопрос был в том, что считать финишем: весь последний круг или последние сто метров?

Пока я раздумывал, Винтерфельд решился: за 500 метров до финиша он сделал рывок. Ясно, лейтенант не хотел победы на последних метрах, а решил закончить дистанцию с убедительным преимуществом. Неожиданность рывка позволила ему оторваться метров на десять.

Прозевал, черт возьми! Я наддал и тут же вдвое сократил разрыв. Винтерфельд оглянулся снова, разрыв не увеличился. Я заметил, что лейтенант сдает. Видимо, он не рассчитал свои силы и начал финишировать слишком рано.

Последние сто метров. Самочувствие мое было отличным. Если бы мы не ползли на первых кругах, можно было бы пройти меньше чем за 18 минут. Три метра отделяют меня от Винтерфельда, два, один… и вот мы идем, как говорится, ноздря в ноздрю.

Так продолжается примерно десять метров, но эти метры кажутся мне вечностью. Винтерфельд выкладывается, в последний раз пытается уйти вперед. Но мой финиш лучше, с разрывом в два метра.

Все присутствующие кричали. 18,5. Новое лучшее персональное время. Винтерфельд был убит. Он сразу же повел себя по-дружески.

— Ведь я говорил, что вы — выдающийся бегун, Крайес, и потому проиграл без чувства горечи. Спорт есть спорт, и он — не самое главное в жизни. Не так ли?

Мое двоеборство с Винтерфельдом на многие дни стало главной темой разговоров в казарме. Говорили обо мне, Петере Крайесе! «Провел лейтенанта как мальчишку!», «Поставил нашему Лолли клизму!». Таковы были комментарии.

Но возбуждение со временем улеглось, тем более что мы почувствовали, как усилилась муштра. Одна за другой пошли проверки, были отменены увольнения по «дням НАТО», учебные тревоги и занятия в противогазах стали обычным делом. Все было направлено на то, чтобы восстановить дистанцию между командиром и подчиненными. И я уже всерьез подумывал о том, не лучше ли было проиграть?