Читать «Стерва выходит сухой из воды. Как преодолеть полосу невезения» онлайн - страница 44

Ты, вероятно, и сама не раз замечала, как сильно менялись твои знакомые, пораженные (хотя, честно говоря, в этом случае хочется использовать другое слово — «зараженные») некой идеей — причем менялись не в лучшую сторону. Например, кто-то впадал в вегетарианство с особо бурными проявлениями психоза; или заболевал шизофренией в форме тяжелого буддизма; или примыкал к политической партии, которую стоило бы — ради спокойствия мирных граждан — в полном составе, стройными рядами, под маршевый музон отправить в соответствующее заведение на улице Восьмого марта. Им бы там хорошо-о стало: спецперсонал, спецобслуживание и спецпроцедуры — все для выведения вредных политических радикалов. И признайся: примерно так же хочется поступить с разными «неофитами», сердечно уверовавшими неважно во что и вербующими этому неважно чему новых последователей. Не от злости — от раздражения. Уж больно навязчивый народ эти «адепты неважно чего».

Из-за такого пугливо-раздраженного отношения к себе многие «последователи и единомышленники» сбиваются в стаи, где царит жесткая иерархия. Объединившись под штандартом избранной идеологии, представители группы становятся как бы «общественным организмом» — вроде муравейника. В такой системе никто не свободен — даже царица. Ведь каждым членом сообщества руководят скорее инстинкты, чем сознательно принятые решения. Соответствующий образ поведения изрядно экономит энергию и время — решений-то принимать уже не надо, а значит, и думать ни к чему. Но, конечно, разум на то и разум, чтобы скучать без работы. Поэтому время от времени и у самых отъявленных «адептов» случаются вспышки протеста: что это мною командуют все, кто ни попадя? А в условиях «общественного организма» срывы и проходят легче, и подчиняться необъяснимым (а вернее, необъясненным) принципам кажется не так унизительно. Хотя подобное существование «ради идеи» изрядно повреждает психику и вызывает болезненные последствия — как субъективные, так и объективные.

Одно из таких объективных последствий — одиночество. А причина одиночества — субъективная. Это потеря терпимого отношения к людям. «Заболевший идеей» не хочет смириться с тем, что у других людей — свои принципы, своя система ценностей, свое мировоззрение. Он пытается всех перевоспитать, сагитировать, убедить и обратить. В смысле, в свою веру обратить. Причем неважно, ведет ли он дискуссии, аргументируя логически собственную точку зрения, или читает бесконечные пламенные проповеди в стиле «Покайтесь, жалкие грешники!» — все равно аудитория слушает адепта с одной мыслью: «На-до-ел!» И не только потому, что им несимпатична идея, за которую борется агитатор. Талантливых агитаторов, ораторов, проповедников и вообще лидеров, способных вести за собой массы — их весьма немного. Фактически единицы. Даже среди людей известных, обладающих, как сейчас любят говорить, харизмой — а главное, статусом лидера — можно обнаружить мизерное количество хороших ораторов, которые типа того… «глаголом жгут сердца людей». Они все больше мычат, или мямлят, или чеканят, или цедят слова — но чтобы жечь глаголом (не говоря уже о прилагательных)… На это они вряд ли пойдут. Сама понимаешь: если таково положение дел в кругах, где риторика должна быть основополагающим фактором, то в мире обычных людей, лишенных этакой профессиональной харя… харизмы, все обстоит куда хуже. Так что «пропагандистские кунштюки» начинающих и вполне созревших «адептов» скорее всего нельзя назвать развлечением для публики.