Читать «Сцены из лагерной жизни» онлайн - страница 47

Павел Андреевич Стовбчатый

Шестой

Юра Дахин — злостный нарушитель режима, сидит девятнадцать лет без выхода, знает пол-Союза, его пол-Союза знает. Не вор. Сильно устал. Начальство на всякий случай нет-нет да и сажает его в ПКТ и ШИЗО, так спокойней.

Юрке осталось четыре месяца до свободы. В камере пять человек. В один из дней к ним подсаживают шестого. Он из другой зоны, приехал уже с постановлением на БУР, надо досиживать. Через некоторое время зоны передают малявку: «Мусор. Много людей из-за него пострадало, двоих крутанули. Имейте в виду».

В эту же ночь решают жестоко наказать, он ни о чем не догадывается. Разбор, признание, побои… Насилуют всю ночь, ломают руку и несколько ребер.

Юра не вмешивается и даже пытается немного смягчить мучителей. Он старше всех. Запретить нельзя. За всё надо платить…

Возбуждают дело. Шестой написал заявление и требует суда. Показаний никто не дает, контролеры по ПКТ проморгали, свидетелей нет, все в отказе.

Следователь распинается: показаний одного потерпевшего явно мало, даже для лагерного суда. Время идёт, Юрке остаётся чуть больше двух месяцев.

— Или даёшь на них показания и проходишь свидетелем, или пять лет за участие и отказ от показаний!

Следователь не шутит. Он рассчитал всё точно. «Два месяца!» Сломается. «Даст показания, как милый».

Ситуация сложная. Сидят в разных камерах, но все уже в курсе ультиматума следака.

Единогласно решают:

— Юрок! В рот его ебать! Нас так и так осудят, не сорвёмся. Давай показания. Освобождайся. Не будь дураком. Мы же тебя знаем. В зоне — поймут.

Юра мучается и сильно переживает. На карте его имя и честь, честь Юры Дахина. Одним-единственным словом он перечёркнет всю память о себе и прошедшие честные годы тюрьмы. Он их сдаст! Пусть и не по собственной воле, пусть по ситуации, пусть разрешили и нет выхода, но сдаст! Он Юра Дахин, и этим всё сказано.

Де-вя-тнадцать лет неволи!!! Ничего не видел, и помидоров всласть не наедался, здоровья нет, нервы на пределе. Как хочется увидеть ее, волю!

* * *

Пять лет лишения свободы, три первые на тюремном режиме. Он — Юра Дахин! Зона молчит. Слова ничего не значат. Собирают грев.

Подарок

Все зеки вьются вокруг молоденькой двадцатитрехлетней учительницы Танечки. Она — четыре месяца «на строгом режиме». Танечка незамужняя, приятной внешности, застенчива, ничего не знает о зеках. Чистый ангел.

Игорь Теплов особо преуспевает, смешит Танечку, ловит её полуулыбки. Он на седьмом небе от счастья и мнит Бог знает что. Цель, конечно же, одна — войти и доверие и умудриться уединиться, что совсем-совсем непросто…

Любовь — дело третье, когда срок впереди, да и влюбчивость зека не знает границ. В двадцать лет легче сидеть без хлеба, без женщины — петля.

Он уже дарит ей зековский ширпотреб — зеркальце, выкидную расчёску, серёжки из контактного серебра. Долго не принимала, уговорил.

Вот-вот Восьмое марта. Аферист и плут, философ и психолог, уверен в себе. Нужен благородный жест — и дело в шляпе. А там — хоть потоп.

Игорь приходит шестого числа. Выбрав момент, предлагает Танечке две сотенные бумажки на подарок. Танечка в страхе отказывается, испуганно машет рукой, смотрит на дверь. Краснеет и ничего не желает слышать. Она проинструктирована с момента поступления. Вот оно, испытание! Двести рублей — два её месячных оклада. Игорь пытается убедить.