Читать «Декоратор. Книга вещности.» онлайн - страница 11

— Всё учтено, — расплываюсь я в улыбке. — Во-первых, они наверняка выпускаются в зеркальном варианте. Их сочинил Вико Маджестретти, для «De Padova». В прошлом году они выставлялись в Милане на показах. Кушетка не может быть только лево- или правосторонней, это нонсенс. К тому же у них переставляется спинка.

— Ну, ты хват... — тянет она с оттенком восхищения.

— Хотя я собирался поставить их как раз валетом. Это гораздо более заманчивое скрещение линий.

Я не озвучиваю того обстоятельства (которого Катрине, кстати, могла бы и не оценить), что натолкнула меня на идею с кушетками пицца. Инь и ян. У меня сегодня китайский день. Инь-Ян, Её-Его. Две кушетки как прообраз близнецов в материнском лоне. Валетом. Хотя наши с Катриной отношения не опишешь как дао, они не укладываются в простые и банальные закономерности чередования мужского и женского, мягкого и жёсткого, активного и пассивного. Всё гораздо сложнее. Некоторым образом мы оба — андрогины, но сила каждого дополняет достоинства другого. Я люблю созерцание, ей нравится, когда на неё смотрят. Так же и в профессиональной жизни: я, мужчина, творю в сфере ян, вкладывая в это свою инь-душу, а Катрине — женщина, использующая своё начало ян для инь-бизнеса. Если взглянуть на вещи таким образом, то два обсуждаемых шезлонга приобретают куда большее значение, нежели посадочное место для просмотра телепередач.

— Подлокотники низкие, — продолжаю я, — экран не загораживают.

Она открывает рот для возражений, но передумывает. И я вижу, что одержал маленькую победу.

— А мы сможем взять их домой посмотреть, как это выглядит? — спрашивает она наконец.

— Безусловно. Я у них не самый последний покупатель.

— Кстати, Вико Маджестретти проектировал кровать для Папы Римского. Так что сидеть на них удобно наверняка, — добавляю я после паузы.

Пицца пересушена, по крайней мере мой полукруг, так что Катрине она тоже не прельщает. Мы принимаемся разбирать коробки с теми вещами, которые уже можно расставлять. Я обойным ножом вспарываю скотч на первой коробке, это выглядит почти как священнодействие.

Есть что-то пьянящее в этом моменте, когда ты распаковываешь несколько первых своих вещей (не кухонных железок, понятно) и медленно, вдумчиво принимаешься искать для них место на подоконниках и в шкафах новой, только что отремонтированной большой квартиры. Тут уместно сказать, что обнова не в разы больше старой. Сейчас у нас сто шестьдесят метров брутто, а было сто сорок. Не то чтобы нам скоропостижно, как если б Катрине, например, ждала ребёнка, позарез потребовалось двадцать квадратных метров. Катрине не беременна, и мы договорились с этим не спешить. Но помимо численного прироста, бывают и другие причины сменить жилище. Во-первых, наша новая квартира привлекательнее, она существенно лучше расположена, чем та на Нильс-Юльсгатен. Во-вторых, прежняя квартира стала нам надоедать. Мы исчерпали её потенциал.

Ни я, ни Катрине не забыли того мгновения, когда с час назад внизу у машины нас повело на случку. Как я легонько шлёпнул её, а она ответила демонстративно неприличным, как труженица панели, движением языка. И я вижу по ней, что мысль запала ей в душу. Катрине ходит по квартире и радостно ждёт. Уж не помню, когда мы в последний раз занимались этим на полу. Но выбора нет. Зато нам ничто не помешает. Акт заявлен и состоится, но так здорово чуть отсрочить его, чтобы насладиться ещё и предвкушением.