Читать «Риск. Молодинская битва» онлайн - страница 311

А известный историк Карамзин оставил нам такое свидетельство: «Знатный род князей Воротынских, потомков святого Михаила Черниговского, уже давно пресекся в России, имя князя Михаила Воротынского сделалось достоянием и славою нашей истории».

Не пророческие, как оказалось, слова о славе. В забвении у потомков имя князя Михаила Ивановича Воротынского. В полном забвении. Неизвестно достоверно даже, где его могила. Кто-то считает, что она в обители святого Кирилла, а кто-то утверждает, что она в Лавре Сергиевой в ряду со славными князьями Горбатыми, Ряполовскими, Гагиными, Пожарскими, чьи роды тоже пресеклись злодейством правителей.

Спросите сегодня и убеленного сединами, израненного на полях брани ветерана, и мужа чиновного во цвете своего житейского благополучия, и студента, грызущего гранит науки, даже исторической, и совсем юного школьника, и вы убедитесь — лишь единицы из десятков тысяч смогут сказать что-либо путное о Молодинской битве или хотя бы подтвердить, что слышали или читали о ней.

Да, сегодня новейшие энциклопедические словари хотя и весьма кратко, все же не обходят великую битву вниманием, однако энциклопедия не всем доступна, а популярная литература, газеты, радио и телевидение как в рот воды набрали.

Вот передо мною текст к туристической схеме Московской области — путеводитель по памятным местам. Уделил он внимание и Молоди. Да какое!

«Молоди. Д-4. Бывшая усадьба «Молоди» (XVIII–XIX вв.). Сохранился парк и основные постройки, в которых теперь расположен дом отдыха».

Очень трудно найти слова, которые бы по достоинству оценили, какой вред наносят народной памяти подобные путеводители.

Если же отречься от суеты мирской и с основательной серьезностью задуматься об историческом значении Молодинской битвы, то вывод родится сам собой: безвестная для большинства народа российского победа на поле у Рожаи-реки над крымскими туменами имела не меньшее, а возможно, большее значение, чем знаменательная Куликовская.

Давайте обратимся к политической, как мы теперь выражаемся, составляющей двух великих побед. И Мамай, и Девлет-Гирей вели тумены не для очередного грабежа, а имели цель захватить Москву и сделать ее своей столицей. Однако Мамай не был чингисидом и, стало быть, не мог править Золотой Ордой ни при каких обстоятельствах. Повел он рать вопреки царствующему в Золотой Орде хану, собираясь создать свое ханство, стать царем обширной и богатой земли, чтобы сравняться с чингисидами или даже диктовать им свою волю. Согласились бы на это чингисиды, стали бы они молча взирать на новое, враждебное им ханство, готовы ли были уступить столь богатую данницу безродному властолюбцу? Конечно, нет. Вот и оказался бы Мамай, даже захватив Москву, между молотом и наковальней: неминуемое сопротивление в самой России, воспрянувшей духом под рукой великого князя Дмитрия, вдохновившего все княжества на борьбу за освобождение от татарского ига, — столь же жестокая борьба ждала Мамая и с чингисидами. Об этом говорят и исторические факты. Вот один из них.