Читать «Жена ловеласа» онлайн - страница 59

К столику подошел маленький мальчик с розами и предложил одну Мэгги. Джереми купил — это было совсем на него не похоже. «Они воруют цветы на кладбищах», — пояснил он. Муж сидел напротив нее — такой красивый — и крутил изящными пальцами хлебные палочки. Легкий душистый ветерок трепал угол скатерти. Они потягивали белое вино из бокалов, покрытых блестящими капельками конденсата. Мэгги наклонилась вперед, взяла Джереми за руку и сказала: «Спасибо, что привел меня сюда».

Рим был самым любимым местом из всех, где ей довелось побывать с мужем. Мэгги хотелось погрузиться в объятия этого города, исполненные безусловной доброты и тепла. Она обожала итальянцев — и лавочников, и прохожих, одобрительно смотревших на ее ноги. «Красотка!» — кричали ей вслед. Такого не случалось ни в Ледбери, ни в Будапеште, ни даже в Париже. Итальянцы всегда умели заставить женщину почувствовать себя прекрасной. Даже министры и их заместители, являясь в посольство, были галантны. На приемах они нежно пожимали, а то и целовали руку Мэгги. Она понимала, что все это чепуха, часть этикета, но все же начинала ощущать себя более привлекательной. Для итальянцев она была не просто женой дипломата, но еще и красивой женщиной.

Итальянские политики казались ей похожими на стаю голубей, которые с важным видом ходили вокруг ее мужа и слегка поклевывали его, а он спокойно стоял, будучи на голову выше всех, и склонялся поприветствовать их с немного высокомерной улыбкой. Толпившиеся на благотворительных чаепитиях женщины в элегантных костюмах-двойках, бряцающие драгоценностями, воскрешали в ее памяти детский стишок: «В ушах у ней серьги, на пальчиках кольца, на туфлях — серебряные колокольцы». На шее у каждой было несколько золотых цепочек, как на изображениях Мадонны в церквях Рима. А Мэгги была приучена к тому, что на приемы можно надевать лишь одно украшение. Итальянки, непринужденно откидываясь на узорчатых диванах под сенью люстр, оживленно болтали, со звоном браслетов взмахивая руками, смеялись и называли ее «Maggie, cara». Они были чрезвычайно женственны — то была особая женственность, такую Мэгги вряд ли смогла бы развить в себе, да она и не особенно стремилась. Их груди были соблазнительно подчеркнуты кашемировыми джемперами, темные глаза сияли озорством и неведомым ей знанием. Наверное, все дело было в местном воздухе — нежном и благоуханном, особенно по вечерам, когда на небе появлялась абрикосовая дымка, и люди неспешно прогуливались по улицам, общаясь, как будто весь Рим превращался в одну большую гостиную.