Читать «Открытие колбасы «карри»» онлайн - страница 19

Его голову, которая покоилась на мягком плече Лены Брюкер, терзали два вопроса: продолжать лежать или встать? Разве не стоило попытаться убежать в последний, в самый последний момент, и не потому, что он помнил о присяге и считал недостойным вот так взять и улизнуть, он просто взвешивал свои шансы сохранить себе жизнь: остаться здесь и переждать, пока кончится война, или спрятаться в кустах где-нибудь в Люнебургской пустоши и потом сдаться англичанам, что, говорят, далеко не так просто, как хотелось бы думать. Переходишь из одной правовой системы в другую, враждебную, что легко приводило к недоразумениям, порой смертельным. Или лучше здесь дождаться конца войны, невзирая на то что тебя могут обнаружить и расстрелять? Тем более что отныне он на веки вечные зависел от этой женщины, которую узнал всего несколько часов тому назад.

Около полудня Бремер проснулся от ноющей головной боли. Он умылся в туалете над умывальником и долго держал голову под струей холодной воды. Затем натянул на себя униформу. Увидел свое отражение в зеркале, ленточку от Железного креста второй степени, значок с гербом Нарвика и серебряный значок конника. Решил, что все это ему уже не поможет, если его обнаружат здесь. Он сделал свой выбор, то есть, точнее говоря, он не сделал ничего. Я пошел курсом, с которого мне уже назад дороги нет, я пленник этой мансарды. И смогу покинуть ее, только если англичане займут город. Стоя у кухонного окна, он посмотрел сквозь гардины вниз. Его взору предстала тихая, без единого деревца узкая улочка и пересекавший ее проулок. Время от времени по ней проходили женщины с ведрами, пустыми, когда они шли вниз по улице, а когда возвращались назад, вода в ведрах колыхалась и выплескивалась. Значит, на улице должен быть гидрант. Один раз улицу перешел пожилой солдат ландвера, в гамашах поверх сапог со шнуровкой, на портупее болтались вещевой мешок и полевая фляга, видимо, он страдал плоскостопием, оттого шел скрючившись, шаркая ногами, да еще косолапил. За его спиной висел допотопный карабин, если Бремер не ошибался — трофейный польский карабин. Навстречу ему шел капитан, оба встретились почти на самой середине улицы. Солдат вялым движением лишь слегка поднял руку в направлении фуражки, что надо было понимать как приветствие. А капитан в длинной серой шинели, ладно пригнанной в талии, наверное сшитой военным портным, даже не отчитал его, не сказал: «Послушайте, хоть подтянитесь, пальцы поднесите к козырьку и чуть коснитесь его, руку надо держать под углом в семьдесят градусов», — и так далее, но нет, капитан прошел мимо и только кивнул головой. В правой руке он держал сетку с картошкой. Капитан несет по улице сетку с картошкой! Никаких сомнений, война проиграна.